Орудие мести

Пролог

Я стояла на выжженном поле из костей. Кладбище костей. Переломанные, разбросанные, некоторые покрывшиеся плесенью, были разбросаны повсюду на чёрной земле. Лишь только обломки от кареты теперь свидетельствуют о том, что тут некогда была оживлённая местность, и люди спокойно могли ездить или просто прогуливаться по прекрасным дорогам. Но теперь ничего и никого не осталось здесь, на мёртвой земле.

- Нет… нет… - только и смогла проговорить тихо я. Мои ноги подкосились и я упала на колени. Чтобы не разлечься рядом со своими родными и поданными, мне пришлось упереться в склизкую от постоянных проливных дождей землю. Но я не смогла сдержать тихого всхлипа и слёз, которые солёными дорожками тут же покатились по влажным щекам, задевая глубокий порез на подбородке и неприятно начиная щипать его.
- Нет… - полувскрик, полустон срывается с губ моих. Глаза зажмуриваю что есть силы, но перед взором всё тот же взгляд жёлтых, почти медовых, глаз и любящие губы, которые шепчут: «не позволю… не трону…».
Подавшись порыву ненависти, я вскинула голову вверх, чувствуя большие капли дождя, барабанившие мне по лицу.
- Ты ответишь за всё! Слышишь, Дорлей? Ты ответишь за это! – закричала, что было мочи. Моя ладонь заскользила, и я хлюпнулась в грязь около костей своего народа. – Нет…
И не подул сильный ветер, не прогремел гром, не засверкали небеса, и не затряслась земля. Никто не внял моей клятве, которую я вложила в свои слова. Теперь и навсегда я буду преследовать лишь одну цель: заставить тебя заплатить за содеянное. Дорлей, запомни это!
Сжавшись в комок, с грустью взглянула на темноту. Здесь, на земле моего народа, ночь давно вступила в свои права, беспощадно окутывая всё и вся своей чернотой, словно покрывалом заботливая мать свое дитя.
Тёмная земля. Тёмное небо. Тёмный мир.

Закрыв глаза и сжав зубы, пыталась не обращать внимания на пробирающую до костей дрожь, и упорно боролась с навязчивыми воспоминаниями.

" – Я не сделаю тебе, девочка, больно, ты будешь довольная всю ночь. Просто поверь мне, открой дверь и позволь пройти в твое сердце, моя царица… - покрывают поцелуями мне лицо, шею, грудь. – Позволь же мне стать твоим властителем…
- Не надо, - тихий умоляющий всхлип и одинокая слезинка, которую тут же хватают губы правителя Теозена.
- Тогда я убью каждого, от стара до млада, человека. Медленно и мучительно заставляя их биться в агонии, а потом… всё думать, думать об одном - о своей смерти – прошептал в ухо Дорлей и, прихватив мочку уха, стал нежно посасывать. – А потом очередь дойдёт до твоей семьи и твоего любимого папаши, после кончины которого, мои подданные благоверные устроят ему и его королевству погребальный костёр, размером со все уже не твои земли, – провёл языком по шее, спускаясь вниз, к груди.
Меня охватили паника и отчаяние, а губы предательски задрожали. Моля Богов, что бы из глаз не брызнули слёзы, я зажмурилась, слабо подаваясь навстречу ласке, которая была для меня хуже, чем тысячи вонзившихся в тело ножей и ночь, проведенная на дыбе.
- Вот так-то лучше, - усмехнулся мужчина и перестал со мной церемонится, действуя жестче, как какой-то зверь, и заставляя меня стонать… стонать от невыносимой боли и захлёбываться в собственных криках.
Ненавижу…"

Неожиданно что-то склизкое заскользило по моей ноге, обвивая ту по спирали, словно змея. Хрипло закричав, я вскочила с земли и, щуря опухшие от слёз глаза, попыталась рассмотреть, что это было. Рубиново-красное солнце поднималось в рассвете и нещадно слепило глаза, привыкшие к мраку.
«Уже светает… Надо же, сколько я тут проспала», - подумала я, переводя свой взгляд на ногу, которую обвил хвост, огромный хвост рептилии.
Хрипло вскрикнув от ужаса, попыталась отпрыгнуть подальше, но меня будто что-то приковало к месту и заставляло перевести свой взгляд на обладателя склизкого от грязи хвоста. Судорожно вздохнув, я медленно повернула голову и увидела нечто, отдалённо напоминающее ящерицу. Огромную, с мой рост, «ящерку» темно-зеленого цвета, которая стояла, раскрыв рот и глядя на меня.
Дрожа от страха и не совсем понимая, что творю, я подняла правую руку и провела ею по гладкой голове рептилии. Острые клыки сверкнули в «пасти» её и глаза заблестели нездоровым блеском. Резко отпрянув в сторону, я схватилась за руку, которой гладила нечто передо мной, потому что её начало сводить судорогой, и бросила обиженный взгляд на ящерицу. Но та, снова поражая меня, медленно подошла и подняла свою пятипалую когтистую конечность. Прерывисто вздохнув, я все ту же многострадальную ладонь приложила к её конечности, сплетая наши «пальцы».
Неожиданно ящерица издала какой-то булькающий звук и из меня вырвалось:
- Готано, - так я назвала это, доселе не виданное мною, чудо природы.
Зверь одобрительно буркнул и лёг, словно собака, у моих ног, постоянно тычась головой в ладонь. Повинуясь скорее неким инстинктам, нежели разуму, я погладила по голове Готано, а после, опустившись на корточки, обняла нового друга.
- Ты не бросишь меня? – тихо спросила я, глядя в пустоту. В ответ ящерица сама ко мне прижалась. – Я тоже тебя не брошу.