Осенний перелесок

Осенний перелесок

- Вот, привез.

Шофер Володя поставил старый чемодан прямо посередине избы. Чисто вымытые половицы покрывала домотканая дорожка.

- Куды грязное ставишь, охломон! Прикрикнула бабка Зинаида.

От ее грозного вида Кольке стало не по себе и он невольно спрятался за спину Володи. Однако возиться с чужим ребенком тот совершенно не собирался и потому, решительно взяв Колю за руку, вывел вперед:

- Получайте вашего внука. Мать померла, отец в плавании. Мне поручено передать.

- Мать померла..Бабка Зинаида, уперев руки в боки, грозно смотрела на внука: - Пока была жива в нас не нуждалися. Как померла так сразу вспомнили.

- Ничего не знаю, Зинаида Ивановна. Володя снова напялил кепку: - Ваши семейные дела – вы и разбирайтесь. А я пошел.

И, торопливо погладив Колю по светлой макушке, он хлопнул дверью.

Наступила тишина. Только тикали на стене ходики да шумела за окнами старая береза.

Коля стоял посередине комнаты, ни жив ни мертв, боясь шевельнуться. Видимо, грозная бабка решила играть с ним в гляделки. Она, не отрываясь, свирепо смотрела на внука, все также уперев руки в бока.

Вдруг, за ее спиной на печи раздалось какое-то кряхтение. Старое лоскутное оделяло зашевелилось и показалась лохматая седая голова…домовой?!

Коля с диким воплем шарахнулся к выходу. Но с перепуга не смог открыть тяжелую деревенскую дверь. Семилетнему городскому пацану она была не по силам.

- Что ты орешь, пострел? Чего испугался?

Дрожа, Коля оглянулся назад. За столом сидел дед. В старой линялой рубахе и таких же брюках. Короткие штанины с обтрепавшимся краем, голые лодыжки с корявыми стариковскими пальцами.

- Носки одень, старый хрен, простудисси. Тон бабки смягчился.

- Поговори у меня. Спокойно сказал дед: - Давай, собирай на стол. Ужинать пора. Да и малец проголодался.

- От еще, Божий подарочек…завела снова бабка.

- Цыц! Поговори у меня. Подарочек не подарочек, а покормить нужно. Не звери.

Он убрал чемодан под лавку и поманил пальцем Колю. Тот подошел, осторожно ступая.

- Ботинки сними! Бабка в сердцах грохнула чугуном.

Коля снял ботиночки. Не дыша, пробрался на носочках к умывальнику, в который бабка молча ткнула пальцем. Помыл руки, старательно вытер полотенцем и так же осторожно уселся за стол. Перед ним с треском поставили тарелку с кашей и кружку молока.

- Ешь давай. Дед степенно черпал деревянной ложкой кашу, иногда внимательно глядя на внука. Бабка, сидя напротив, зыркала также сердито, быстро жуя старческими сморщенными губами.

Коля осторожно попробовал кашу. Вкусно! И принялся за еду.

- Ишь лопает. Как неделю не кормили.

- Отстань, заноза. Потрясись в грузовике десять часов, а я на тебя посмотрю. Устал малец и проголодался.

- А его никто не просил!

Дед грохнул кулаком по столу так, что подскочили и посуда и бабка.

- Уймись, тебе говорю! Это ж единственный твой внук, дура! Скажи спасибо, что благодаря несчастью нам счастье привалило.

- Да какое там щасстьеееееееее…. Рот бабки сморщился, лицо перекосило, глаза помутнели: - Да если бы сынок наш эту не встретиииииил…

- Ну, завелааа.. Дед закатил глаза к потолку: - Ты себя вини, а не покойницу. Тем более при сыне ее. Не клевещи на его мать. Сама виновата. Все женить на соседке хотела. Так старалась, что сынок твой единственный на край света сбежал.

Бабка выла, дед бубнил.. Их голоса, слившись в единое целое, вдруг стали куда-то уходить.. уходить…

Кто-то погладил его по голове. Коля поднял сонные глаза. За столом вместо деда и бабы Зинаиды сидела мать. Она была в нарядном белом платье и ласково смотрела на него, улыбаясь.

- Ты слушайся их, Коля. Они хорошие.

С этими словами мать, встав из-за стола, пошла к двери.

- Мама, мамочка! Куда же ты! Закричал Коля. И .. проснулся.

Было тихо и темно, в горницу лился лунный свет. На печке, где он себя обнаружил, пахло сухими травами и табаком.

- Тихо, пострел. Чего кричишь? Его тронула шершавая стариковская рука: - Сон плохой? Ну ничего, к утру пройдет. Спи, давай. Сильные руки деда завернули его в старый тулуп. Коля ткнулся носом в подушку и мгновенно снова провалился в сон.

Когда он проснулся, было уже светло. За окном где-то далеко грохотали трактора. В ярких лучах сентябрьского солнца грелась на лавке пушистая кошка, которую Коля вчера не заметил.

- Проснулся? Слазь давай. Сам сможешь?

Дед сидел за столом, будто и не ложился вовсе. В руках газета, дымит папиросой.

- Баба Зинаида в гости с утра умотала. В район. К сестре. На свое житье жалиться. А мы с тобой, вроде как на хозяйстве остались. Ну и хорошо! Поесть мы и сами сообразим, а от ее воя я еще вчера оглох.

Коля огляделся. В просторной горнице было уютно. На желтых половицах пестрели половики, от печи шло приветливое тепло, на стене, как и вчера, тикали ходики. Сегодня Коля увидел еще и старые фото. Два больших: парень, похожий на деда и девушка, отдаленно напоминавшая бабку. И маленький мальчик с портфелем, очень похожий на Колиного отца.