Осенний реквием. Прелюдия

Глава десятая: Аватара коварства и обмана

Первый стражник появился в таверне только минут через двадцать после ухода Арисы. Громко топая, тяжеловооруженные бойцы на какое-то время задержались на первом этаже, а затем уже появились в нашем коридоре, о чём нас известили громкие отрывистые команды, раздающиеся где-то в области лестницы. Многие постояльцы, не желая связываться с местными правоохранительными органами, поспешили быстренько исчезнуть в своих номерах, хотя, похоже, что даже те, кто остался, не очень-то верили в то, что городская охранка кого-то там бережёт кроме самой верхушки городских властей.

Стук кованых сапог об деревянный настил стих возле самой двери. Кажется, больше десятка стражей заявились по мою грешную душу и сейчас, выстроившись напротив моего номера, наверное, ждали, когда отцы-командиры отдадут приказ начать штурм или может быть всё-таки решат для начала поговорить со мной по душам.

Распластавшийся на полу бесформенной кучей Роже, забулькал и задёргался. Под воздействием магии эльфы, он скорее напоминал мне живое желе или гигантского слизня развалившегося на полу, нежели человеческое существо. Его единственный здоровый глаз вы пал из потерявшей форму глазницы и вывалившись из века, болтался на зрительном нерве в такт содроганием бесформенного тела. Хотя, похоже, боли он не чувствовал. Слёзы и сопли, так текли по сплющенному искажённому лицу, а изо рта обильно выплёскивалась пенистая слюна.

«А не перестаралась ли Златовласка со своим спонтанно придуманным заклинанием?» Подумал я, отгоняя от себя мысли, что вообще-то бойкая девица готовила участь человкеа-слизня именно для меня. С очередной порцией пены изо рта одноглазого вылетело несколько мягких желтых комочков слизи, в которых я не без содрогания узнал человеческий клык и пару моляров. Костные ткани заслуженного рецидивиста не просто стали хрящеобразными, они, кажется, потихоньку растворялись, потому, как в скором времени зубы просто растеклись по полу противными лужицами.  

– Отбегался сифилитик... – прошипел Пиппилио, которого я после ухода Арисы поставил на колени, как и я глядя на своего бывшего подельника. – Будет теперь знать, как правильных пацанов кидать!

– Это ты-то у нас правильный пацан?– я похлопал лезвием по его щеке. – Или думаешь, исповедался и с тебя станется? Не милый человек, мы ещё с тобой пообщаемся...

– Вот это я тебе могу обещать ублюдок! – выплюнул он и заорал. – Парни я здесь! Валите козла!   

Ещё несколько минут назад испуганное лицо, вновь раскраснелось. Желваки как шарики забегали под кожей, тело напряглось и Пиппилио, забыв про мой кортик, рванулся в тщетной попытке освободиться.

Куда ему болезному. Я был сильнее и после нескольких секунд борьбы и парочки легких, но болезненных тычков парень с этим вынужденно согласился.

– И что это было? Это что – твоя лебединая песня? Или может быть ты почесаться хотел? – продолжал я развлекаться, легко осаживая Пипи. – А я понял. Это ты своих дружков по запаху почуял!

– Смейся, пока можешь – но я, буду смеяться последним! – придушенно пропищал бугай.

– Это если тебе очень и очень повезёт. – улыбнулся я.

– Ты совсем дурак? – Пиппилио как мог, повернул свою картошкообразную голову. – У Карлоса всё схвачено. Мы всех местных служак купили с потрохами! Все под нами ходят. Ты не выйдешь из этой комнаты, ты…

– И как? Сильно это помогло Карлосу? – я изобразил на лице искренний интерес, хотя видеть меня мой собеседник просто не мог.

Пиппиллио заткнулся и с шумом задышал.

– Вот что дружок... А ну-ка встать?

Колено больно врезалось бандиту в позвоночник, заставляя повиноваться. Пипи издал сдавленный хрюк, резко дёрнулся, попытавшись схватить меня ха ногу своей лапищей.

Вопль боли заполнил комнату, вырвался в коридор и затих, растекавшись по всем закоулкам гостиничной пристройки. Бандит, баюкая раздробленную каблуком кисть, хныча, вынужден был повиноваться.

С того момента когда копна золотых волос эльфы скрылась от меня за спинами постояльцев, прошло довольно много времени, которое мы с Пипи провели за вполне светской беседой. Точнее он рассказывал, а я и наши зрители слушали истории об бравых похождениях и подвигах четвёрки вышибал. Это сейчас, чувствуя близкую помощь, хозяйский племянник пытался показывать свой

буйный нрав, а до этого, пел соловьём во всех подробностях, а порой не без гордости рассказывая о своих приключениях.

Вся его недолгая жизнь подчинялась исключительно удовлетворению собственных потребностей. История насильника и садиста, мучителя и палача дюжины женщин, каннибала – предпочитавшего поглощать свежее белое мясо с кровью, запеченное на мангале с соусами и тмином, вырезая его из ещё живых людей.

Эта жизнь двадцати пяти летнего убийцы не стоила не то, что ломаного гроша – она была дешевле придорожной пыли или смрада гнилого болота. Даже на меня накатывала дурнота в те моменты, когда он красочно, захлёбываясь слюной, живописал свои кулинарные изыски. И поэтому сейчас, я без колебаний делал то, на что не решился бы ни с кем другим. Хладнокровно калечил его, одну за другой ломая кости рук и рёбра, подготавливаясь к встрече с его дружками из охранки и заодно следя за тем, чтобы он не упал в обморок.