Ощущая мрак

Chapter II. Канцлер Мэйтланд

Когда мне было года три, мы с отцом перебрались из Карэя в Майрон, потому что его назначили канцлером. Не Первым, нет, эта должность занята мистером Панкрасом. Отец стал кацлером Майрона, и с самого первого дня его назначения наша жизнь изменилась. Мне, конечно, сложно судить об этом – я же был совсем маленьким – но, кажется, с тех пор что-то пошло по-другому.

Например, отец нанял мне домашнего учителя, мистера Батисту, и он рассказывал мне историю Арнеса совсем не так, как это делают в государственной Академии. Правда, когда об этом узнали, мистер Батиста был уволен и сослан в Демир за ложные знания, которые вбивал мне в голову. Я не разговаривал с отцом месяца два, отказывался от других учителей и в итоге пошел в Академию, как и все дети Майрона.

Мне было девять.

Тогда же к нам стал заглядывать доктор Евандер. Сначала один, потом со своей семьей. Я думал, что это из-за статуса – Грегориус Евандер все-таки главный врачеватель Майрона, им с отцом положено контактировать – но со временем оказалось, что они дружат. Если их напряженные отношения вообще можно назвать дружбой, учитывая то, что отец подозрительно относится к калигусам.

А Евандеры – все калигусы, уже три или четыре поколения. И его младший сынок в том числе.

Велиус садится на предложенный ему стул и закидывает ноги на подлокотники, вызывающе пялясь в мою сторону. Так бы и врезал этому недоноску.

– Я вас оставлю, – говорит Кордас и пятится к двери. Отец, не глядя даже в его сторону, машет рукой.

– Приведи ко мне Грегориуса.

– К нему и направляюсь.

Что? Он-то здесь зачем нужен? Я удивленно оборачиваюсь к Джервису, но тот пожимает плечами.

– Зачем тебе врачеватель? – спрашиваю я. Вместо ответа отец смотрит на меня пару секунд тем взглядом, знаете, который должен означать что-то важное и понятное лишь тебе и тому, кто на тебя смотрит, но я, разумеется, ничего не понимаю.

– Рэймонд, сядь.

Когда отец обращается ко мне подобным образом, лучше не спорить, сразу вам говорю. Я молча сажусь в кресло, буравя расслабленную фигуру Велиуса взглядом, полным вполне себе выразительной злости.

Я не понимаю слишком многого, но вот присутствие в своем доме этого хиляка еще и не принимаю. Так, какого черта он все еще торчит у нас? Может, его следовало домой отправить, раз старик все равно туда идет? Зачем к нам тащить всю семейку Евандеров?

– Нельзя этого отсюда убрать? – спрашиваю я снова, уже не ожидая, что мне ответят. Конечно же, отец меня игнорирует.

– Вы, трое, сидите здесь тихо. Рэймонд, ясно?

И он скрывается в соседней с комнатой кладовой, там, где мы обычно храним заготовки и некоторую еду. Через несколько мгновений оттуда раздается писк электродвери в полу.

Яснее некуда, господин канцлер!

Я знаю, что под кладовой у нас не погреб, а какая-то лаборатория, куда все время заглядывает доктор Евандер. Раньше мне хотелось знать, что они с отцом там прячут, но дверь всегда закрыта наглухо, а ключ отец прячет где-то в своем кабинете. Не то, чтобы я не пытался его найти или вскрыть тайник каким-то другим способом. Отец даже ловил меня за этим делом несколько раз, и мне по-крупному доставалось, но потом он всегда добавлял, что когда-то придет время, и он сам мне расскажет, что там и почему об этом нельзя говорить.

Интересно, сейчас это время пришло?

Я не свожу глаз со стены напротив себя и несколько раз открываю и закрываю рот, боясь спросить.

– Джервис, думаешь, я правда калигус? Может я просто сошел с ума?

Джервис, который все это время подпирал стену, словно не знал, оставаться ему здесь или уходить к себе домой, и есть ли причина, по которой его еще не прогнали, теперь отводит глаза. Вместо него высказать свое веское мнение решает мелкий придурок.

– Ты и так был двинутым, Мэйтланд, ничего не изменилось.

Я бросаю на Велиуса косой взгляд и молчу. Сейчас мне хочется услышать Джервиса, а не препираться с этим идиотом до крови из носа. И, признаться, сил на споры у меня тоже нет.

– Джер?

– Я не знаю, Рэй.

Я хмурюсь. Приятель смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– Бред какой-то! – выплевываю я и встаю со стула, сжимая-разжимая пальцы рук. Происходящее меня совершенно не устраивает, и я намереваюсь узнать, что вокруг творится, прямо сейчас. Велиус, лениво болтая перевешенной через ручку кресла ногой, тянет:

– Тебе сказали сидеть на месте.

Я закатываю глаза:

– А тебе сказали валить домой и не путаться под ногами.

– Не-а, – усмехается он. – Мне сказали приглядывать за тобой, чтобы ты не натворил глупостей.

Что? Что это за бред?

– Ты себя с Джервисом перепутал, – я даже забываю выругаться на него, скрещиваю на груди руки и фыркаю. Этот придурок и бровью не ведет. – И кто еще за кем присматривал, сопляк.

Велиус, может, и не в курсе, но это мне поручили возиться с ним, как только ему исполнилось шесть.

В дверь стучат несколько раз, резко и прерывисто. Джервис дергается, я тоже подскакиваю на месте. Отец выходит из кладовой и идет открыть новому гостю. Я уже жду чего угодно и кого угодно за дверью, но там стоит лишь Грегориус.

Он ищет глазами своего сына, хмурится и, кивая отцу, проходит к нам.

– Я, кажется, просил тебя быть аккуратным и никуда не соваться, – говорит он Велиусу, отчего тот закатывает глаза. – Ну, и что ты натворил теперь?

Велиус фыркает, складывая на груди руки, и неожиданно косится в мою сторону.

– А причем тут я? Это ты просил за Мэйтландом проследить – я проследил. Теперь с него и спрашивайте.



Отредактировано: 02.10.2016