Ощущая мрак

ЧАСТЬ 0. ЗА БАРЬЕРОМ

Что было до...

С искореженного металлическими раструбами неба льет черный дождь.

Я раздраженно смахиваю с лица несколько капель и плотнее запахиваю непромокаемую куртку. Дверь позади меня с быстрым «ш-шух» возвращается на свое место. В который раз убеждаюсь, что сбежать из дома посреди ночи проще простого, пусть даже отец навешает миллион охранных маячков и пригрозит сотней лет домашнего ареста – главное, не спалиться.

– Не ходи, – раздается в ухе голос Джервиса, и я подскакиваю от неожиданности.

– Вот еще, – приглушенно рявкаю я в ответ. – И дать всем повод реально считать меня трусом?

Приятель вздыхает и отключается. Я делаю всего пару шагов от дома, когда он появляется в тусклом свете ночных прожекторов по другую сторону улицы.

– А ты-то тут зачем? – замираю я. – Ты же к родителям собирался!

Судя по его промокшему насквозь виду, Джервис торчал у дома не одну минуту.

– Да, а ты – не обращать внимание на идиотский треп Энди Тибекиса.

– Ты прекрасно знаешь, что.. – я осекаюсь, смотрю в сторону тупика абсолютно пустой улицы. Перевожу взгляд на Джервиса и, прижимая воротник куртки к шее, спешу к нему. Он подпирает плечом круглую стенку Академии, скрестив руки, и выглядит недовольным. Хотя с чего бы ему быть другим.

– Ты прекрасно знаешь, – договариваю я, тормозя рядом, – что на его издевки мне плевать, он...

Джервис вздыхает.

– Да, я в курсе. Только твои выкрутасы его не изменят. И тебя не изменят.

Я киваю. Мы договорились встретиться на восточной стороне Академии, у лабораторного модуля. Времени у меня осталось минут пять, но я торчу тут, рядом с Джервисом, и размышляю над тем, хватит ли мне смелости, чтобы...

– Ладно, – одергиваю я себя. – Раз сказал, значит, сделаю.

Джервис снова вздыхает.

– Пойду с тобой.

– Вот уж нет!

– Я пойду с тобой! – с нажимом повторяет он. – Кто-то должен проследить за твоей задницей, пока ты не вляпался во что-нибудь похуже.

Честно говоря, предположение сомнительное. «Похуже» на языке Джервиса значит опаснее, а ничего опаснее для подростка в нашем городе я себе вообразить пока не могу.

– Не пойдешь ты, – бурчу я, скрещивая руки на груди на манер друга. Он вскидывает бровь, которая тут же теряется под его вьющимися темными волосами.

– Я не за барьер с тобой лезть собрался, не волнуйся. Мозги у меня еще не настолько квиритские.

Я киваю, но злости на него это не уменьшает.

– А что, рядом постоишь, как мамочка?

– Если понадобится! – вскидывается приятель. – Вдруг тебе потребуется помощь или что-то случится. Покараулю вас обоих, в конце концов.

Резонно. Но я все равно злюсь. Времени спорить с этим упертым болваном у меня уже нет, так что я только поджимаю губы, выражая все свое недовольство, и огибаю его сгорбленную фигуру. Джервис разворачивается следом за мной, и мы топаем вдоль Академии.

Ее здание, блестящее даже под этим черным дождем, тянется вверх, упираясь в купол барьера тонким шпилем. Если вскинуть голову и приглядеться, можно увидеть, как от него расползаются ярко-зеленые сосуды, стягивающие весь город в один большой пузырь.

Барьер защищает нас от холода, ветра и местной фауны, и никто не пытается вылезти за его пределы без особой причины. Никто, кроме меня.

Джервис считает, что я идиот. Я предпочитаю звать себя исследователем, путешественником или искателем – в зависимости от ситуации.

Хотя сейчас, быть может, Джервис все-таки прав.

(Ненавижу, когда он прав.)

(Он прав почти всегда.)

Мы вдвоем огибаем Академию – идем и идем вдоль ее круглой стены, а потом оказывается, что мы уже у восточного выхода, и Энди стоит здесь, поджидает.

– Опять няньку с собой притащил, а? – скалится он. Я презрительно фыркаю.

– А с тобой, значит, любители побегать?

За его спиной торчат Лукас, Марла и Коб, и я даже не удивлен, что вижу их. Куда уж Энди Тибекису ходить без свиты.

– Они следить будут, чтобы ты не смухлевал, – тянет Энди.

– Что, все трое? – старательно удивляюсь я. – Сколько чести одному мне.

– Хлебалку бы закрыл, пока зубы не выбили, Мэйтланд, – подает голос Коб.

– А тебя вообще не спрашивали, Фуллер. Стой и помалкивай, пока команду тявкать не дали, – отвечаю я.

– Ах, ты...

– Коб!

Энди машет рукой. Я на всякий случай пячусь.

– Так и будете кулаками меряться? – спрашивает Джервис.

Коб неуклюже приваливается к стене Академии, губы обиженно подрагивают. Такой здоровый, а мелкого Тибекиса слушается, как ручной грантер. И такой же тупой.

– Ладно, – говорит Энди. – Пошли, раз пришел.

Я переглядываюсь с Джервисом, вздыхаю и иду за Тибекисом и его компанией.

...и еще раньше

– Так и знал, что ты без своей няньки ничего не умеешь, – кисло шепчет Энди мне на ухо.

Я пытаюсь аккуратно разрезать стебель ферулы, но пальцы так дрожат, что скальпель не попадает по образцу. Со злости я промахиваюсь второй раз, и стебель ломается.

– Говорил же, – тянет Энди.

Пока миссис Майлз занята своими записями, я едва слышно чертыхаюсь и берусь за новый образец. Это уже третий и больше у меня нет, так что вот он – последний шанс.

– Сейчас и эту испортишь, – говорит Энди.

– Заткнись, – отвечаю я.