Ошибка

Ошибка

– Ну же, детка, – Анжелика Саммерс почувствовала горячее дыхание на шее и прикосновение колючей щетины. – В прошлый раз ты была куда более податлива…

“Конечно, после той убойной дозы виски и питбуль лег бы под тебя”, - женщине было противно даже вспоминать тот вечер, проведенный в компании Виктора Руквуда и бутылки алкоголя.

Джеймс в тот день задерживался по одному Богу известным делам. Анжелике никак не удалось отвязаться от гостя из прошлого, он все утягивал ее разговорами да подливал выпивку, а затем она и сама не поняла, как оказалась с главой браконьеров в одной постели. Возможно, что-то было подмешано в её напиток. И тогда Виктор Руквуд стал шантажировать ее тем, что отнимет у нее Тони или убъет, если она не согласится впредь спать с ним.

Анжелика в отчаянии обратилась Джеймсу, но разговор не привел к тому, чего она ожидала. Мужчине было… наплевать. Он тогда равнодушно пожал плечами и предложил ей самой разбираться со своими проблемами.

Что ж, пока решение не было найдено, поэтому женщина, в страхе за сына, терпела и пыталась делать так, как скажет этот любитель грабежей и разбоя.

Руквуд властно притянул Анжелику еще ближе к себе, целуя настойчивее и нетерпеливее. Она почувствовала как его руки сначала гладили ее плечи, потом талию, теперь же они сместились ниже и уже вовсю сжимали ее бедра, оглаживая ягодицы. Руквуд резко выдохнул, и Саммерс быстро отвернулась от накатившей тошноты: от мужчины несло перегаром и сигаретным дымом. Женщина ненавидела эту смесь.

Где же Джеймс?

Глава браконьеров оторвался от нее, чтобы расстегнуть пуговицы платья Анжелики. Когда он оголил грудь, то по лицу Виктора пробежала похотливая улыбка. Руквуд обожал терзать ее упругую плоть, сминать, сжимать между пальцами соски, попутно посасывая их с влажным причмокиванием. Вот и теперь, вынув нежную грудь из одной чашечки лифчика, он жадно впился в сосок и потемневшую ореолу.

Анжелика сморщилась от неприятных ощущений. Коловшая щетина и скользкий язык Виктора заставляли ее испытывать странный коктейль чувств: неприязнь с отвращением и парадоксальное возбуждение. Ее тело отвечало на ласки мужчины против ее воли. Когда Виктор, не сдержавшись, особо сильно укусил ее за грудь, Анжелика дернула его за волосы, оттаскивая голову мужчины от себя. Но Руквуд тогда запустил руку под юбку и стал медленно, с сильным нажимом гладить ее влажные складки между ног, не снимая исподнее. Саммерс запротестовала, попыталась убрать руки мужчины и свела ноги, но ладонь так и не смогла вытащить.

– Хватит играть со мной! – рявкнул Виктор. – Ты уже вся течешь, тебе нравится, я знаю! – И он, сильно дернув и вынув ее вторую грудь, продолжил свои домогательства.

Анжелика зажмурилась. Указательный палец Руквуда нашел клитор и стал настойчиво гладить и приживать его, а затем вся ладонь протиснулась под белье, и пара пальцев скользнула во влагалище.

– Отстань, животное! – молодая женщина собрала весь остаток сил, толкнула Виктора ладонями в грудь, а коленом попыталась ударить его в пах.

Это только выбесило мужчину. Он, рыкнув, схватил несчастную за предплечье и потащил к кровати.

Повалив ее на матрас, Руквуд стянул верх платья, оголяя плечи, грудь и живот. Зарывшись лицом в ее груди, он покрывал ее кожу укусами и засосами, совершенно не заботясь о том, что чувствовала Анжелика, и было ли ей больно.

Тут у женщины промелькнула мысль.

— Может, ты хочешь денег? – раздался вкрадчивый шепот над его головой. Руквуд только тихо усмехнулся, не отрываясь от занятия.

– Милая, – его язык снова обвел ее сосок, и мужчина слегка втянул его губами, – у меня этого добра навалом, – рука вновь оказалась у нее в трусах, настойчиво лаская половые губы, а два пальца вновь вошли внутрь, резко и грубо. – А вот это… – Руквуд внезапно оторвался от груди и, глядя в глаза женщине, потянулся рукой к её лицу. Саммерс недоверчиво покосилась. Ухмыльнувшись, он погладил ее по щеке, на что женщина фыркнула и отвернулась. – Вот эта твоя непокорность, строптивость… – его пальцы откровенно трахали женщину, пока Виктор говорил, – и в то же время то, как ты истекаешь вся, желая меня, заводит похлеще любых выкрутасов дорогих шлюх. – И тут Анжелика почувствовала, как пальцы задели чувствительную точку у нее внутри, и изо рта непроизвольно вырвался пошлый стон.

– И я тоже тебя хочу, сладкая. – Руквуд задрал ее юбку и с силой стянул мокрое нижнее белье, оставляя ногтями царапины на нежной коже на бедрах. Однако юбка мешала ему наслаждаться наготой женщины. От злости он резко рванул ткань и с треском разорвал платье.

– Чертова тряпка! – Руквуд в каком-то бешенстве продолжал дербанить ткань.

Оторвав юбку от корсета, он попытался вышвырнуть ее, но запутался. Со злости, он выхватил зажигалку и крикнул:

– Да что б ты сгорело! – образовавшаяся дыра позволила ему наконец распутаться, и остатки юбки улетели за кровать.

Анжелика оказалась совсем голой. Несмотря на жарко пылающий огонь в камине, в комнате было прохладно, и ее тело покрылось мурашками. Но Виктор расценил это по-своему. Хищно улыбнувшись, он сел на нее, зажав ее ноги между своими, и стал расстегивать ремень.

– Я смотрю, тебе нравится! Хочу немного поразвлечься сегодня, милая, — и его улыбка стала до жути напоминать оскал дикого животного.

Анжелика непроизвольно сглотнула. Ей не понравилось то, что сказал Виктор. Совсем.

– А я не хочу. Отпусти меня. – А затем добавила, но уже тише: – Пожалуйста.

На что Руквуд только склонился к ее лицу, в упор глядя своими льдистыми глазами в ее, и произнес:

– Будешь делать так, как я скажу. Иначе твой отпрыск не жилец.

И Виктор, вытянув её руки над головой, связал запястья своим ремнем, сильно стянув.