Ошибка шестьсот двенадцать

Ошибка шестьсот двенадцать

  Примерно, каждые тридцать минут. Я прикинул. Если дольше, то начинала кружиться голова и накатывала паника. А как показало время -- с паникой я справлялся плохо, впрочем, со слабостью и непреодолимым желанием спать ещё хуже. Спать... Спать... 
  Я тряхнул головой, с трудом открыл веки и поднялся на ноги. Аварийный мигающий красный свет резанул песком по воспалённым глазам. Надо пройтись по комнате, разогнать проклятую дремоту, а не то, если усну -- смерть. Я побрёл вдоль стены монотонно считая шаги. 
  Что такое десять метров в повседневной жизни? Это дорожка от дома до кара, это расстояние от моего пульта до капитанского кресла на командном мостике "Адмирала Никифоренко", это мгновение прогулки в парке с Натальей... Я стиснул зубы и попытался отогнать мысли о ней. Десять метров, это расстояние, которое я никогда не пробегу за чёртову секунду! 
  Я упёрся в угол на двадцать первом шаге. Странно, в прошлый раз насчитал двадцать. Следующая стена.  
  Всю уже поломанную мебель нашей с Натальей спальни, я свалил в самом тёмном углу. А вот неумело сплетённая из постельного белья верёвка и привязанный к ней на конце погнутый пластиковый прут висели на проклятой панели интеркома.  
  От резко накатившего головокружения я остановился и тихо сполз на пол. Кислородное голодание каждый раз наступало незаметно. Аварийное освещение, пульсирующая болью голова и круги перед глазами слились для меня в безумную пляску эпилептика на углях.  
  Трель будильника коммутатора показалась победным набатом. Я подполз на четвереньках к интеркому и с трудом встал. Привычно  взял импровизированный крюк в правую руку, а ладонь левой положил на сенсор.  
  Так, надо сосредоточиться! Всё получится! Главное, не психовать. 
  Коммутатор включился и завёл уже осточертевшее за двое суток: "Процедура перезагрузки завершена. Внимание! На корабле введён протокол номер восемнадцать!" 
  Я, не глядя, коснулся большим пальцем угла сенсорной панели. Декоративный железный засов герметичной двери на противоположной стене отъехал в сторону и она беззвучно ушла вбок. Тут же из соседней комнаты донёсся привычный сигнал тревоги: "Внимание! На корабле введён протокол номер восемнадцать! Обнаружена критическая разгерметизация судна! Немедленно приступить к эвакуации!" 
  В соседней комнате ничего не изменилось за последние полчаса. Проём двери позволял увидеть небольшой участок комнаты. Справа рука Наташи в луже засохшей крови, аварийный линк и угол рамы злополучной картины. Слева оторвавшаяся столешница и остатки кресла. А вот у дальней стены лежала наташина сумка. Когда корабль натолкнулся на метеорит, она вывалилась из шкафа.  
  Я размахнулся и кинул крюк. Описав уже привычную дугу в ту комнату, он неожиданно упал на сумку и, к моей радости, не соскользнул на пол. Я потянул за самодельную верёвку, в надежде, что крюк зацепится за лямку...  
  "Внимание! Обнаружена ошибка шестьсот двенадцать. Требуется перезагрузка системы". 
  Как же я уже ненавижу этот тихий писк коммутатора!  
Зацепился! Этот долбанный крюк зацепился! Я стал лихорадочно тянуть сумку к себе в комнату... 
 "Внимание! Обнаружена ошибка шестьсот двенадцать. Требуется перезагрузка системы". 
  -- Да твою мать! -- в сердцах хрипло зарычал я. -- Знаю! Знаю! 
  Дверь, толщиной в руку, начала беззвучно закрываться.  
Убрав большой палец от коммутатора, уже обеими руками схватился за верёвку и рванул на себя. Сумка заскользила по полу и застряла в проёме. Через мгновение дверь перерубила её пополам, как гильотина. 
  -- Сука! Да чтоб тебя! -- закричал я, бросая верёвку. 

* 

  Эта чёртова ошибка шестьсот двенадцать превратила меня в невольного заключённого своей же комнаты. Настоящий ужас и понимание ситуации принёс один эксперимент. Я решил задержать дверь с помощью стандартного пластикового кресла. Хорошая на первый взгляд идея споткнулась об реализацию. Я никак не мог расчитать силу, с которой нужно было его толкнуть точно в проход. С пятой попытки у меня получилось. Убрав палец от коммутатора я побежал. Через секунду в комнате осталась одна половина кресла у запертой двери.  
  Потом, я опять пытался добежать от коммутатора. Но, как только убирал палец с сенсора, дверь закрывалась за секунду. Пока держал кнопку "аварийное открытие" воздух из той комнаты в течение десяти секунд поступал в эту. Что позволяло мне жить до следующей перезагрузки. Вентилляция тут перестала работать сразу после столкновения. Впрочем, как и чёртов коммутатор, и остальные системы жизнеобеспечения. 
  Сначала я тешил себя надеждами, что Наташа скоро очнётся и поможет мне, что лужа крови вокруг её руки, это просто рана и она без сознания. Звать её перестал часов через шесть, потом в ярости  поломал всю мебель и долго пинал груду пластика. 
  Я медленно подошёл к двери и посмотрел на смятые остатки сумки.  Дрожащими руками открыл молнию и, стараясь сохранять спокойствие, разложил содержимое на полу.  
  Большинство вещей оказались испорчены и совершенно бесполезны. А вот заветный маникюрный  лазерный резак был цел! Хотя, вскрыть им злополучную дверь было нереально, да и не за этим пытался достать сумку.  
  Я глубоко вздохнул и посмотрел на свой большой палец... 

* 

  Теперь за десять секунд я мог спокойно дойти до двери и переступить порог своей тюрьмы. И эта мысль даже где-то барахталась в океане паники. Я бежал. Бежал, как от пожара, как от самой смерти за спиной. Из последних сил, на грани обморока от истощения, боли, отчаяния, страха... 
  "Внимание! На корабле введён протокол номер восемнадцать! Обнаружена критическая разгерметизация судна! Немедленно приступить к эвакуации!" 
  Я споткнулся об остатки кресла и, нелепо взмахнув руками, распластался на полу рядом с женой. Боль в левой кисти заставила меня сдавленно застонать. Дверь закрылась, оставив в той комнате двое суток моих мучений, разломанную мебель и срезанную лазерным резаком ногтевую фалангу большого пальца, которую я приклеил на скотч к коммутатору. 
  Добравшись к бутылке с водой надолго присосался к горлышку. 
  Когда жажда отступила, с содроганием подполз к Наташе. Она лежала лицом вниз. Злополучная картины попала углом в затылок. Не веря, перевернул жену на спину. Запёкшаяся кровь сделала на половине лица жуткую посмертную маску.  
  И я закричал. Закричал от боли, от потери, от страданий... Чёрт, я сам не понимал от чего кричал. Кричал, крепко обняв жену...  

* 

  Я вздрогнул и проснулся. Даже не заметил, как вырубился. Рядом с воняющим кровью трупом жены валялся штатный каплевидный линк, из которого доносился мужской голос: 
  -- "... группа LV-92. Позиционируйте себя, и назовитесь."   
Не веря, дрожащими руками схватил аппарат и прислушался. 
  "Вниманию выживших! Это восемнадцатая штатная спасательная группа LV-92. Позиционируйте себя, и назовитесь."   
  Словно в тумане, я активировал линк и назвался. Оператор ответил, что группа разбирает завалы возле нашего номера и скоро можно будет выбраться в коридор. Сказал, чтоб оделся в скафандр так-как вне номера нет воздуха. Борясь с накатившей усталостью я добрался до аварийного шкафа и достал скафандр. Почему он воняет кровью? Не важно, главное, побыстрее застегнуть все замки-застёжки... 

  Я вздрогнул и проснулся. Рядом с воняющим кровью трупом жены валялся разломанный линк...