Ошибочный взгляд

Ошибочный взгляд

Утро началось с очередного окончания неизменного сна. Сна, в котором боль, ненависть и отчаяние наполняют до краёв душу, заставляя истошно кричать в раскинувшуюся звездную бездну. Но смоль ночного неба, также как и все чувства, остаются во сне, а крик постепенно трансформируется в протяжные всхлипы, ставшие в окончательным итоге едва ощутимыми вздохами. Слишком много дней прошло с того момента, как сердце молодого человека было рассечено пополам, оставленное с неустанно напоминающим о себе шрамом, и жгучее презрение собственной сущности сменилось ледяной пустотой с легким запахом столь же холодного самоуничижения.

Константин провёл пальцем, отключая будильник. Сон закончился практически к моменту подъёма, поэтому в нем больше не было смысла. Юноша протер глаза. Слёзы больше не выступали на них каждое утро, однако отнюдь не яркие воспоминания оставшиеся от ночного видения, прибывшие в него из реальности. С целью быстрее отогнать от себя болезненные картины, Константин принялся наскоро заправлять постель, с последующим переходом к ежедневным утренним процедурам. Черные мысли развеялись, однако остался их осадок, крепкой хваткой сомкнувшийся на его сердце.

Родителей уже давно не было дома. Перед тем, как уснуть, Константин слышал, как им поступил звонок, после чего последовало громкое восклицание матери. Сути разговора он уловить не успел, так как сновидения вскоре опутали его разум, но именно ночной разговор заставил родителей уехать из дома раньше обычного.

Скорее по привычке, нежели из надобности, Константин накинул на голову капюшон от кофты прежде, чем выйти. И вместе с накрытием головы, само его тело сжалось, словно желая казаться меньше, чем есть на самом деле. Не так давно скрытая голова считалась им выражением собственной индивидуальности, подчеркивающим его особенность, но теперь Константин сам не заметил, как его любимая малозначимое выделение приобрело совершенно противоположный смысл.

***

Календарь горел красным первым сентября. Днём, который ни один школьник не назовет праздничным, а наиболее остроумные приурочат дату к 1939-ому году. Все проводимые торжества они встречают предчувствием девяти месяцев жизни по расписанию и обучением до боли в голове. Однако студенты лишены и этого предвещающего сутки невзгод дня. Наскоро проведенная линейка со знакомством с новопоступившими сменилась первыми занятиями.

Но жизнь не ограничена лишь обучением. Как в любом другом месте во все времена каждый из присутствующих устремился занять положение в новой структуре их существования. Классификация по силе, по сообразительности, по соответствию стандарту современного молодого человека — только вступившие в новый жизненный цикл дамы и господа уже сами того не сознавая взялись оценивать друг друга, сравнивая с собой. Прививаемый с раннего детства обществом, поощряемый родителями и окружающими, уже в этот момент начал образовываться фундамент предполагаемой иерархии.

А вместе с ним вчерашние школьники постепенно начали раскрепощаться, показывая те свои черты, что должны были, по их мнению, добавить им авторитета и уважения.

— С дороги!

Не успел Константин опомниться, как грубый толчок заставил его совершить шаг в сторону.

— Не шагай впереди, если не идешь, а ползешь, — юноша чуть выше ростом Константина быстрым шагом проследовал мимо и первым вошёл в кабинет.

Пальцы на руке дернулись, но в кулак не сжались. Время, когда пальцам привычнее быть сомкнутыми, осталось в школе вместе с похороненным там же стремлением выставить напоказ мнимую гордость. Атмосфера страха, окружающая Константина до выпуска, исчезла, вместе с его непристойными похождениями и поведением, которые теперь вызывали в нём лишь отвращение. Однако смягчение атмосферы отнюдь не позволило ему благополучно перейти на следующую ступень взаимоотношений: знакомство и разбор на группы.

Вид Константина, его мрачность, замкнутость и молчаливость отнюдь не разжигали в ребятах желания сойтись с ним ближе. Постепенно он остался единственным неопределившимся человеком, отчужденно сидящим в одиночестве.

— Не вижу смысла в обучении столько лет на среднее специальное образование. Проще сдать в скором времени экзамен и подать в институт, хотя и там учиться — лишь время прожигать, — донесся до Константина голос уже знакомого юноши.

Благодаря первому прибытию в кабинет, он занял считающиеся у студентов лучшие места — последние, — и по случайности его группа оказалась наиболее близкой к Константину.

— И всё же, ты здесь, в колледже, — улыбнулся в ответ сидящий прямо на парте темноволосый юноша.

— К сожалению, я слишком поздно взялся за изучение окружающего меня мира. К некоторым аспектам современных реалий я оказался не готов, так что колледж должен стать моим подготовительным плацдармом.

— Как заумно выражаешься, — собеседник засмеялся. — что же за реалии и аспекты, о которых ты говоришь?

— Существует такое понятие как классы: трудовой, интеллигенция, олигархат и так далее. В зависимости от роли в обществе и вида деятельности, человек принадлежит к одному из них и, что бы ты мне ни возразил, переход из одного класса в другой практически невозможен. По крайней мере, в сторону процветающей вершины. Потому что правит в каждой ячейке не деньги, хоть они и имеют великое значение, а связи. И чем выше человек находится на классовой лестнице, тем больше ему требуется связей, чтобы удержаться на месте, ведь каждая из ступеней — это отдельная среда обитания и, чтобы выжить, организм должен наладить положительное взаимоотношение с сородичами. И вместе с этими связями появляются обязательства: помощь деньгами, рекомендацией, комментарием. В том числе эта обязанность распространяется и на детей. Потому колледж, институт и остальные заведения не помогут тебе иметь красивую жизнь — олигархами, министрами и бизнесменами уже составлен список на собственных детей и детей их друзей.