Осколки будущего

Осколки будущего

Пролог

Бесконечный нестихающий шум этого города стал более-менее привычным. Она научилась отличать тревожные звуки от ровных и стабильных. Например, раньше она постоянно реагировала на завывание сирен, возникающих в одном конце улице и шустро перемещающихся в разных направлениях, постепенно угасающих где-то в далеке и не оставлявших никаких следов.

Бессчетное количество народа, беспредельные потоки машин и их сложное передвижение, бетонные громады, рождающиеся из земли и тянущиеся к небесам, яркие огни и вспышки плоских экранов с быстро бегающими и сменяющими друг друга забавными и не очень картинками, пестрые вывески с размашистыми буквами, переполненные улицы, на которых уживаются голодные и бездомные с бродячими музыкантами (остальная масса людей просто летит мимо, не замечая самих себя) и наконец безропотное щебетание железных птиц над головой – все это внезапно стало неотъемлемой частью её жизни. Мир, где она оказалась не столь давно, действительно тяжело было назвать спокойным и безупречным. Однако здесь было интереснее, чем в Ванахейме, свободнее, чем в Асгарде, и уж точно теплее, чем у ётунов.

Селена ни разу не останавливалась в своих изучениях с тех самых пор, как познакомилась с Эриком Сэлвигом, и вдруг обнаружила, что её жажда познания растет с каждым новым днем. По здешним меркам прошел аж целый год с того момента, когда она взглянула в грозовые небеса Мидгарда и искупалась в слезах промозглого дождя. Тогда эти слезы, казалось, льет сам бог грома, оплакивающий свое личное горе, непостижимое и жестокое. Она часто вспоминала о Торе, все мечтала о том, что однажды они снова встретятся, только вот что скажут друг другу – неизвестно. Далее встречи фантазия не шла. Наверное, потому, что вероятность их новой встречи практически равна нулю. Их разделяют сотни световых лет… А ещё он уверен, что она погибла, что разбилась тогда, прыгнув в пропасть с разрушенного Бивреста.

Дальше память ставит блок. После того падения она словно закрывает на засовы все двери и нарочно заставляет свою хозяйку обратить внимание на величественные скульптуры древнегреческого эпоса, что окружили большие стеклянные часы, красующиеся на верхушке здания железнодорожного терминала Центрального вокзала Нью-Йорка. Время течет здесь иначе, но есть кое-что неизменное, которое она вынуждена нести с собой сквозь любые миры. Магия… Её бесконечная жизнь и бескрайние возможности в последнее время не на шутку пугают, запутывают и почти не поддаются контролю.

Сегодня немного прохладно, но над головой простирается безоблачное небо. В уличном кафе, куда она сегодня пришла впервые, заняты все столики, за исключением трех: сейчас время обеда. До неё долетают посторонние разговоры, к которым она заставляет себя не прислушиваться. Пытается сосредоточить свое неугомонное внимание на произведении «Младшая Эдда». Раскрытая книга лежит перед ней, и легкий ветерок играет с непослушными страницами. В итоге Селена закрывает её и благодарно кивает, улыбаясь, когда молодая официантка с длинными светлыми кудрями приходит за её уже опустевшей чашкой брусничного чая. Селена вновь окидывает взглядом народ вокруг себя, будто бы ищет кого-то знакомого среди них, но вдруг её привлекает талантливое художество на соседнем столике. В углу, на странице записной книги, молодой человек умело орудует простым карандашом, и вскоре ведьма узнает в его рисунке точную копию тех самых стеклянных часов на здании терминала.

– Довольно недурно, – улыбается она.

Мужчина хмурится и поворачивает голову.

– Прошу прощения, Мисс, вы это мне?

– Нет, скорее вашему рисунку.

Откуда не возьмись появилась вполне безобидная наглость, которая позволила ей пересесть за его столик. На лице мужчины отразились явные удивление и недовольство. Но он молча глядел на неё, ощущая себя неловко и растерянно.

– Не знаете, почему здесь так много людей? – вдруг спрашивает его незнакомка. Улыбка искрится на её розовых губах, а очаровательные глаза заставляют краску прилить к лицу. Ему не впервой смущаться перед женщиной. Он, сидящий до этого расслабленно, теперь выпрямляется и закрывает свою записную книгу.

– Наверное, не хотят пропустить зрелищного парня, что живет вон в той высотке.

Ведьма проследила в указанном направлении. Прямо перед кафе ввысь тянулось переливающееся на солнце здание, точно такое же, как и десятки других здесь.

– А вы его видели? – интересуется Селена, понятия не имея, о ком идет речь.

– Нет особого желания. Извиняюсь, а вы?..

– Ой, простите меня, – опомнилась она, откинув волнистые волосы за спину, поведя тонкими плечами, одно из которых было оголено. – Я веду себя бестактно.

– Все в порядке, Мисс. – Он тоже постарался улыбнуться ей, но выходило как-то несуразно. Он это чувствовал. – Может быть, вы хотите чего-нибудь?

– Нет, спасибо, я только что выпила чай и уже собиралась уходить, а потом увидела вас и ваш рисунок. Мне стало интересно.

Ещё бы, здесь она художников пока не встречала. Да и сам молодой человек был симпатичным. Глаза у него голубые, и это снова навеяло мысли о Торе. Он был гладко выбрит, а ещё предельно смущен.

– Хотите, подарю его вам? – помешкав немного, предложил мужчина. Она снова просияла улыбкой, и теперь была её очередь чувствовать себя неловко. Тогда он открыл свою книгу, аккуратно выдрал оттуда листок с рисунком, а пока искал его, Селена успела заметить ещё несколько его работ простым карандашом и много разных записей быстрым и неаккуратным подчерком. Наконец рисунок оказался в её руках.

– Спасибо. Ничего более необычного я в подарок ещё не получала. Могу я узнать имя художника?

– А, Стив. Стив Роджерс, Мисс. А вы?..

– Селена. – Часы на рисунке показывали ровно двенадцать, а вот настоящие, что за спиной, уже давно отсчитали тридцать минут. – Мне, к сожалению, уже пора. Рада была познакомиться, Стив. – Ведьма протянула ему руку, и Роджерс встал со стула, пожал её, на мгновение подумав о том, что стоило бы поднести её к губам, как это частенько при знакомстве с дамами делал его старинный друг, но попросту не успел – изящная девичья ладошка выскользнула. Селена неспеша направилась к выходу, а он, продолжая зачарованно глядеть ей вслед, медленно сел обратно.