Осколки памяти

Глава 1. Пробуждение нари

Легкие горели огнем. Дышать было больно. Тело свернувшись в клубок, цеплялось за жизнь и все пыталось добраться до живительного воздуха. С каждым хриплым вдохом, боль, раскаленными иглами, пронзала кровавые ошметки несчастных легких.

В голове расцветал ярко-красный обжигающе-огненный цветок, усиливающего приступа новой боли. Внешний мир перестал существовать, сузившись по бьющегося в агонии тела.

Ледяная вода окатила пылающую кожу.

- Ещё дышит, – звуки слышались словно через толщу воды.

Вода помогла, и раскаленные иглы в легких, не спеша прятали свои жала, позволяя дышать. Прижавшись пылающим лбом к ледяному камню, пыталась успокоить пульсирующую боль в висках. Медленно возвращалось сознание, выбираясь из глубин агонии. Тело било ознобом. Мокрая одежда, прилипнув к горячей коже, добавляла мучений. Холодный металл браслетов, казалось, прожигал до костей.

Удушающе-горячо пахло раскаленным железом и горелым мясом. Звуки обретали четкость, возвращаясь эхом от высоких каменных стен и потолка. Зрение размывалось от рези в глазах из-за ярких огней, дергающихся в бордово-алой тьме.

Оглушительно звякнуло железо рядом с головой, вызвав острый приступ мигрени. Запястья ожгло новой болью, вырвав слезы и хрип из измученного горла.

- Идиот! - злой возглас сопровождался сочным звуком удара. - Если она сдохнет, я не буду прикрывать тебя перед шессом.

- Простите, начальник, я давно не работал с девками, забыл какие они хилые.

Сознание пыталось уплыть в темноту, но боль не давала этого сделать, возвращая в ужасную реальность.

- Дай ей прийти в себя. И не забудь, она должна в состоянии говорить, – в голосе слышалось раздражение.

- Слушаю, начальник, – глухой ответ и снова резкий, болезненный рывок за руки: – Эй, ты живая?

Хрипло застонав, попыталась сжаться в комок. Мучитель не дал. Прихватив за одежду на груди приподнял, приказал:

- Глаза открой!

Я пыталась разлепить слипающие от слез и резкой боли глаза. Мучитель не хотел ждать и отвесил пощечину:

- Быстро! – голос стал нетерпеливым.

Потерев глаза руками, насколько давали браслеты на руках, оказавшиеся кандалами, открыла их. Боль в глазах заставляла часто моргать. Мучитель вдруг пальцами зафиксировал веко, пригляделся, и отпуская меня, оглядываясь закричал:

- Начальник, зовите шесса! Начальник!

- Какого Рогатого, ты орешь, – голос начальника был недовольным. – Она ж ничего еще не сказала. Или все же сдохла?

- Зовите шесса, начальник. Допрос отменяется. У нее глаза нари. – хмуро ответил мучитель и отошел на пару шагов.

Начальник подскочил, поднял мою голову, пригляделся и заорал:

- Крах! Эй, кто там есть, Рогатый забери, метнитесь к господину Хэссару. Быстро! - Из-за открытой двери крикнули что-то в ответ и загремели железом.

Сидя на каменной ледяной лежанке, без сил прислонилась к такой же холодной стене. Закрыла глаза и подтянула ноги к груди, чтобы хоть немного согреться. Всё так же бил озноб, запястья почти не чувствовались, а в голове, стуча в виски кувалдой, плясала боль.

За дверью послышались громкие шаги и суетливый топот, камера заполнялась народом.

- Как посмели!!! – взревел голос. – Почему начали допрос!!!

- Так Вы же, шесс, приказали. Приходил человек… - начал оправдываться голос начальника.

- Секретарь Хаяш?

- Н-н-нет… - начал заикаться начальник.

- Огня! – приказал главный голос. – Посмотри на меня, – наверное это уже мне, потому что осторожно тронули за плечо.

Я подняла голову, открыла глаза. Они заслезились. Держать их открытыми были сложно, из-за яркого огня, который, казалось, был прямо у лица.

- Открой глаза, пожалуйста, – ладонь аккуратно тронула щеку. Держать глаза открытыми смогла лишь пару мгновений, но, похоже, этого хватило.

– Великий! Нари…

В глазах плясали черные мушки. Набат в голове забил громче, виски прострелило острой болью, и сознание, не выдержав, померкло, наконец-то, унося в спасительную темноту.