Оспорить завещание

Пролог

— Слышишь?

— Нет.

— Плачет кто-то.

— За окном только ветер завывает, может с калитки снова крючок слетел, вот её и мотыляет, — вполголоса проговорила подруга, тоже прислушиваясь.

— Нет, калитка скрипит, а из сада доносится то ли мяуканье, то ли плач ребёнка, — возразила, поднимаясь со старого, местами протёртого кресла.

— И ты собралась идти туда? — с недоумением пробормотала Наташка, тоже поднимаясь за мной следом, — там дождина такой зарядил и ночь уже на дворе.

— Ты можешь не ходить за мной.

— Ага, так я тебя и отпустила из дома одну, — фыркнула подружка, предостерегающе добавив, — бабка Соня на днях говорила, что в этой деревне лет сто назад жила страшная ведьма, которая завидовала юным девушкам и выпивала из них жизнь, чтобы омолодиться.

— Кхм… — подавилась смешком, надевая галоши, — ты себя к молодым приписываешь?

— Конечно, всего-то сорок годиков, я может, ещё замуж хочу выйти, чтобы платье белое и принц на коне, — заявила Наташа, накидывая куртку.

— Угу, а Димку куда денешь? Он, между прочим, тебя уже более двадцати лет терпит, — рассмеялась я, запахиваясь в куртку поплотней.

— Так, за за него и выйду, тем более выбора у него всё равно нет.

— Я просто восхищаюсь твоим мужем, как он терпит тебя такую.

— Мучается и терпит, — хмыкнула егоза, тут же вздрогнув от пронизывающего ветра, который чуть не сдул нас назад в дом моей бабули, — что так холодно-то? Ведь июль месяц на дворе, может и правда ведьма бушует.

— Ты бы поменьше слушала эту бабку Соню, сколько себя помню, всегда сказки рассказывала. Я часто у бабули гостила и ни разу здесь ведьм не встречала.

— Так, ты ты ж сама ведьма, — заливисто рассмеялась Наташка, — нельзя в сорок выглядеть на двадцать.

— Ага, ещё скажи на пятнадцать, — усмехнулась я, резко остановившись, — опять, слышишь?

— Да, кажется, оттуда звук идёт, но на плач не похоже.

— В том углу, кроме старой берёзы и нет ничего, — пробурчала я, чувствуя, что куртка нисколько не помогла укрыться от дождя.

— Этот та, что давно высохла? Ты её до сих пор не спилила.

— Жалко, — неопределённо пожала плечами, будто Наташка могла увидеть, меня в этой кромешной мгле, — там столик со скамейкой ещё стоит, мы с бабулей и мамой частенько чаёвничали под ней.

— Угу, лет нцать назад… слышишь, громче, кажись стало.

— Да, немного пройти осталось, за яблоней та берёзка, — подтвердила, пробираясь через заросли кустов малины, выругалась, — колючая паразитка.

— И высокая, щеку разодрала дрянь такая.

У некогда раскидистой берёзы мы ненадолго замерли и не дышали, пытаясь расслышать сквозь шум дождя и завывание ветра тот самый плач, который так не давал мне покоя. Но шло время, а от берёзы, кроме стона покачивающих на ветру сухих веток ничего не доносилось.

— Пошли, если и был здесь кот, то уже сбежал, услышав наше приближение.

— Да наверное, — рассеянно проговорила, нехотя поворачиваясь спиной к дереву.

— Нет, не сбежал, — сердито буркнула Наташка, резко остановившись, она задрала голову, рыкнула, — и где ты мелочь прячешься?

— Вот он. Видишь серое пятно у самой макушки.

— Лестница есть?

— В сарае.

— Нет, до него ещё дойти надо, — заворчала подруга, — ладно я лезу, а ты меня за зад придерживай.

— Ага, конечно, — возразила, выбирая, за что бы ловчее ухватится, — уж прости, но я тебя не удержу.

— И не стыдно тебе?

— Ни капли, — хмыкнула, зная, что Наташка гордится своим внушительным габаритом, уверяя, что все мужики при виде её красоты дар речи теряют, — лезу я, а ты следи, чтобы серый не сбежал.

— Мокро и скользко, может пусть его, сидит же как-то.

— Жалко, — проговорила, подпрыгивая, мысленно удивилась своему везению, что с первого раза удалось уцепиться за ветку.

— Эми, ты только осторожней, ладно? — обеспокоенно проговорила Наташа, расставив руки, словно уже готовилась меня ловить.

— Хорошо, — пообещала я, пыхтя карабкаясь всё выше.

А забираться пришлось высоко, берёза была старая, её ещё мой прадед посадил. Ствол большой не объять руками, а животное, как назло, забралось на самую его макушку.

В одном месте веток не оказалось и пришлось опереться на трутовик, но нога предательски соскользнула на мокрой шляпке гриба, а ветка, за которую я так уверенно держалась, с громким треском обломилась.

— Нат! Лови меня! — прокричала сверху, пытаясь ухватиться за пролетающие мимо меня ветки старой берёзы, но всё никак не удавалось зацепиться. Падая прямо на ругающуюся матом подругу, пискнула от прострелившей мой затылок боли и прежде чем меня покинуло сознание, перед глазами вспыхнуло ярко-ослепительным светом.