Остается только любить

3

Как бы я не хотела больше приходить к нему, но все-таки не выдержала и вернулась через пару часов. Часовые удивленно взглянули на меня, но ничего не сказали – им нечего было мне предъявить. Ведь у меня ранг. Статус приближенной к Леону.

Кажется, его лихорадило. Изредка черные блестящие глаза его закатывались, ноги подергивались. Время от времени Илья крепко стискивал зубы и сжимал пальцы, словно борясь с очередным приступом боли.
Они выкачивали у него энергию – ту самую, которая позволяла ему быть необычным. Необычно сильным, выносливым и… наверное, жестоким?

То, что помогало лишать Илью его необычной энергии – большой хрустальный куб, в котором клубились красно-фиолетовые огни. Я завороженно уставилась на этот куб, который теперь еще и медленно вращался в воздухе, и у меня по рукам пробежали мурашки.

Илья заметил меня, повернул голову и вновь попытался улыбнуться. Выглядело это жутковато. Как гримаса.

- Солнышко, - сказал он и закашлялся.

Я молчала.

- Я ждал тебя, - с трудом прошептал Илья. – Моя девочка. Так?

Голос другой, а вот интонации оставались прежними – смешливые, вкрадчивые, игриво-лукавые, с толикой уверенности в своей правоте. Только и ждешь, что он вот-вот рассмеётся громко, или остроумно подколет, или совершит совершенно неожиданную выходку.

Что мне в нем нравилось? Эта уверенность? Смелость? Надежность?

Не знаю.

То, что ночами он обнимал обеими руками так нежно, прижимая к себе, как нечто невероятно ценное, и я чувствовала себя нужной и любимой?

Нет-нет-нет, об этом нельзя сейчас думать! Он же враг клана Пожарских, то есть, уже почти моего клана!

- Не так, - резко ответила я. – Не хочу тебя огорчать, но у меня есть другой. Тот, с кем все, - я замолчала, чуть растерявшись, - с кем все по-настоящему.

- А как было у нас? По-искусственному? – он проглатывал окончания из-за нового приступа боли.

- Да, - кивнула я. – Сожалею, - добавила я внезапно. Кто бы знал, сколько сил мне стоило находиться сейчас в этом месте и видеть, как Илье больно!

- Расскажи мне, - он выгнулся дугой, и мне понадобились все мои эмоциональные силы, чтобы не выдать своих чувств и не зарыдать. Они ведь обещали, что все закончится быстро, и он не пострадает! – Расскажи мне что-нибудь. Про себя.

Эта просьба была неожиданной.

- Меня зовут Алиса, - сказала я, хотя уже привыкла к имени Яна.

- Али-са, - по слогам произнес Илья, словно пробуя на вкус. – А меня зовут Убитый. Несколько раз думали, что я погиб, а я всегда оставался живым.

Я знала, что это его кличка. С самого начала знала. Да и вообще много всего знала – прошла целый инструктаж. А потом все забыла…

- Ловко ты… вы меня, - сказал он.

Я не знала, что сказать.

– Малышка, ты супер, - добавил Илья, вводя меня в ступор. Он – обездвиженный, немощный, испытывающий боль от выкачивания его собственных жизненных сил, ввел меня, здоровую и стоящую над ним, как надзиратель, в ступор!

- Я ничего не заметил. А я читал тебя. – Он не обвинял. Илья веселился.

- Поэтому меня и выбрали, - честно сказала я. – Я аркана.

Он присвистнул. Арканами называли тех из нас, любые магические действия над которыми были невозможными. Аркан часто принимали за простых людей.

- Да-а-а, ло-о-овко, - протянул Илья, прикрыв черные пугающие глаза. И резко их распахнул, уставившись на меня

Кажется, его боль чуть отступила. Временно.

- Ты меня любишь? – спросил он. У меня по груди словно стилетом провели. Все же, что я… что я наделала?

- Тебя должны интересовать не эти глупые вопросы.

Почему-то я смотрела на него и не могла оторвать взгляд. Раньше он был мой. А теперь?

- Твой голос.

- Что мой голос?

- Не бойся меня, солнышко Алиса. Ты же видишь, что я ничего тебе не сделаю… Я не злюсь. Не злюсь, все хорошо.

Не я успокаивала его, он – меня.

- Илья, - сказала я осторожно, ощутив острое, почти болезненное желание дотронуться до закованного по рукам и ногам парня. – Мне жаль, правда. Мой клан… они обещали уничтожить его. Ты всегда с энергией, ты не поймешь, а они... – Я замолчала, закрыв лицо руками.

- У тебя глаза грустные. Ненавижу, когда так.

Не выдержав, я осторожно коснулась кончиками трех пальцев его часто вздымающейся груди, влажной от пота и внутренне сжалась. Ничего не произошло. Меня не ударило током, не поразило молнией в сердце, не отбросило прочь взрывной волной. Произошло другое. То, что всегда происходило, когда я касалась Ильи – я захотела быть с ним и  быть его. Быть в мире, который принадлежал только нам двоим.