Остановись мгновение

Забавно бывает, когда нелепая случайность кардинально меняет жизнь.

Вот, к примеру, вчера я встал в семь часов сорок минут. Точнее я проснулся в это время, а встал я на десять минут позже.

Через пару часов я уже был на работе.

Обычная рутинная работа, обычным офисным планктоном. День проходил как обычно и я уж думал, что ничего нового этот день не принесет. Хотя нет, вру. Я об этом вообще не думал. Я просто работал и ждал, когда прозвенит шесть часов вечера, чтобы можно было встать с просиженного офисного стула и легально пойти домой.

Дома меня тоже ничего не ждало. Я знал это. И, вместо того чтобы пойти домой, я решил удлинить путь и немного прогуляться по парку.

Была осень. Но осень довольно теплая.

Листья только начали желтеть. Люди только начали надевать куртки.

Я шел по парку в гордом одиночестве. Впереди была мать с коляской на двоих детей. Слева, немного углубляясь в редкие деревья, мужчина играл с собакой, задорно обманывая ее тем, будто бы кидает палку. Наивная собака, трепыхая ушами и щеками неслась за «летящей» палкой и лишь через несколько секунд понимала, что хозяин-то, нагло ее обманул.

Медленно прогуливаясь по асфальтированной тропинке, я каким-то неизвестным образом оказался на тропинке грунтовой. Я и сам не заметил, как свернул. Но я точно знал, что парк этот небольшой, так что рано или поздно, я обязательно выйду к цивилизации.

Когда сумерки коснулись верхушек деревьев, я понял, что надо выбираться.

Снова найдя асфальтированную дорогу, я пошел по ней.

Впереди, на лавке спал какой-то бомж, который меня и окликнул:

- Парень! – сказал бомж и ради приличия даже привстал с лавки.

Его красные глаза давно не видели нормального сна. Ему было холодно, и он кутался в толстую телогрейку, в некоторых местах рваную и очень грязную.

- Сигареткой не угостите? – спросил он и исчез.

Исчез в прямом смысле этого слова. Его не было секунды две, после чего он вновь появился на той же лавке, в той же рваной и плохо пахнущей одежде.

Не проронив ни слова, я достал пачку и, не давая ему в руки, аккуратно, за самый кончик протянул ему сигарету.

- Меня Вовка зовут, - протянул он руку.

Я сделал вид, что занят. Убираю сигареты, проверяю время на телефоне и лишь поэтому не пожал ему руку.

Вовка, видимо, понял и спрятал руку в карман.

- Ну да, чему собственно я удивляюсь, - сказал он сам себе. – А я ведь не такой старый и не такой бедный, как ты думаешь.

- А я и не думаю, - отозвался я, не понимая, почему я до сих пор стою перед ним.

Вовка долго рылся в карманах. Его грязные, мозолистые руки облапали черную с масляными пятнами телогрейку. Затем спустились ниже, к потертым джинсам. После того как его короткие как сардельки пальцы побывали во всех карманах, он на несколько секунд замер, подумал, и начал вновь рыться в карманах.

- Потерял, наверное, - растроганно сказал Вовка, вытаскивая из-под телогрейки грязный палец. – Во, видал какая дырка.

Я вспомнил о своем прохудившемся кармане и подумал, что надо бы заштопать.

- А зажигалка есть? – спросил он. - Я мог бы и сам взять, но ты как я погляжу человек хороший, так что не откажешь.

Я протянул зажигалку.

- Садись, покурим.

Сесть я не решился.

- Тогда стой. Вот, как ты думаешь, сколько мне лет? – начал странный разговор Вовка.

Я прикинул его пропитую физиономию, зная, что алкаши часто выглядят намного старше своих лет. Его мягкое, в глубоких морщинах лицо выглядело так, словно было сделано из воска и в какой-то момент начало таять. Да так и осталось, слегка подтаявшее. Большие уши торчали из-под вязанной крупной вязью шапки. Я прикинул, что ему около сорока лет. Может быть чутка меньше. Я хотел было сказать, но заметил одну деталь.

Сквозь крупную клетку шапки, я увидел лысину и редкие седые волосы. Этот факт заставил меня накинуть еще пятерку.

- От сорока до пятидесяти, - размыто сказал я и, достав сигарету, закурил.

- А вот и нет, - растягивая рот до ушей сказала Вовка. – И даже не близко.

- Шестьдесят?

- Ого…

- Семьдесят?

- Однако. – Пародируя Кису из двенадцати стульев, кривлялся Вовка.

- Восемьдесят?

- Не в ту сторону копаешь.

- Тридцать?

- Ближе.

- Двадцать? – уже смеясь, спросил я.

- Двадцать три, - с некой ноткой гордости заявил он.

- Да ладно?

- Вот тебе и ладно.

- Это ж как пить-то надо? – немного резко сказала я. - Или это болезнь, какая?

- В каком-то смысле болезнь. Даже не болезнь, а зависимость. Только зависимость не от водки. Ты не подумай ничего такого.

- Эх, как тебя жизнь помотала, - улыбаясь, сказал я и бросил окурок в мусорку.

Мне надоело стоять, и я присел рядом с Вовкой, чувствуя некую симпатию к этому «молодому человеку».

Вовка отодвинулся на край лавки, понимая, что выглядит он не очень, да и пахнет от него не лучше. Он тянул окурок почти до самого фильтра. Обжигая пальцы и, скорее всего, втягивая противные пары фильтра, он щурился и вытянул губы трубочкой. Наконец-то он выжал из сигареты весь никотин и лишь тогда кинул окурок в мусорку.

- А тебе сколько годков?

- Не намного старше тебя, - продолжая улыбаться, ответил я. И, дабы вновь не устраивать игру в угадайку, сказал сразу. – Четверть века.

- Я гляжу, ты мне не веришь, - с прищуром сказала Вовка и был прав.

- Верю или не верю, какая разница.

- Разница есть. Для меня.

Вовка вновь полез по карманам.

Незаметно стало темно.

Только я об этом подумал, как фонари вдоль аллеи вспыхнули желтым светом.

- Неужели я и его потерял, - судачил Вовка, проверяя карманы. – Ан нет, нашел.

Вовка протянул мне потрепанный годами паспорт.

- На, смотри если не веришь.

- Да я верю.