Останься...

Останься

Я тот, чей взор надежду губит; 
Я тот, кого никто не любит; 
Я бич рабов моих земных, 
Я царь познанья и свободы, 
Я враг небес, я зло природы, 
И, видишь, – я у ног твоих! 

Отрывок из поэмы М. Ю. Лермонтова «Демон»

Искандер до упора выжал педаль газа. По обеим сторонам от автомобиля проносился густой лес, утопающий в дымке тумана. На небе, сейчас столь похожем на шкуру пантеры, не было ни главной музы ночи и поэтов, ни ее извечных подруг – звезд. В лобовое стекло несмело и монотонно стучали мелкие капли дождя. 

Искандер с силой сжимал руль. На пустом шоссе его изредка из мглы ослеплял свет проезжавших навстречу фур. Искандер стремился как можно быстрее оставить далеко позади город – место, где обрел другого себя и увидел, как многогранен мир на запахи и цвета, когда в руках находится то, что может подарить лишь искусительница судьба в игривом настроении. Он бежал от собственного счастья, стараясь тем самым спасти от ужасной участи ту, которую наперекор силам Тьмы и Света полюбил всем сердцем и душой. 
Внезапно Искандер почувствовал, как ему в грудь будто вонзили стальной клинок. Боль обжигающей кислотой разлилась по венам. Внутри стало невыносимо пусто, точно из него исчезло что-то важное, нечто большее, чем сама жизнь. Резко нажав на тормоз, Искандер едва удержал автомобиль на мокром асфальте. Съехав на обочину, он с трудом вышел из машины, опустился на колени и уперся кулаками в трассу. Ему было сложно дышать. Воздух словно был и не воздух вовсе, а углекислый газ. Перед взором калейдоскопом на бешеной скорости пронеслись картинки самого важного для него. И на каждой была она… ее темные глаза, ласковые руки, робкая улыбка, грация ее хрупкого тела… Но через пару секунд все прошло. А цветной мир вдруг потух. Опустел. Стал блеклым и пресным, как сухарь аскета. Ярость обрушилась на Искандера, будто изголодавшийся зверь на добычу. Вскочив на ноги, он заметался вокруг машины раненым львом, точно это могло его успокоить. 

«Зачем?! Почему?! – стучало в висках. – Какого черта ее первая подопечная оказалась моей жертвенной шлюхой?». 

Сквозь пелену ярости и бессильного гнева он внезапно увидел перед собой ствол дерева. Словно сорвавшись с цепи, Искандер с размаху впечатал в шершавую кору до боли сжатый кулак. Не помогло. Не отпускало. Тогда за первым ударом последовал второй, третий, четвертый, до тех пор, пока не содрал костяшки в кровь, пока в груди вместе с воющей болью и с разъедающей яростью не возник вакуум. Искандеру необходимо было дать им волю, выплеснуть из себя, чтобы вернуть себе здравомыслие. Прочтя заклинание, он воспламенил дерево. Столб огня несколько отрезвил его. Возбужденно дыша, Искандер запрокинул голову, смотря сквозь намокшие пряди волос ввысь, позволяя каплям дождя смешиваться со скупыми слезами на лице, перекошенном гримасой страдания. 

Минута, вторая… Они были ничто и в то же время целая вечность. 

Сумев взять себя в руки, Искандер, чертыхаясь на налипшую к ботинкам грязь и на себя, потерявшего контроль, на любовь, на дождь и абсурдности мира, вернулся к машине. Сел за руль и шумно выдохнул. 

Достав из барсетки черную свечу, заклинанием поджог ее фитиль. Начал пристально всматриваться в дрожащее пламя, желая увидеть, что происходит с Витой – девушкой, переменившей его жизнь, которую он уже не видел два бесконечно долгих часа. До нее он по-настоящему и не знал, что есть подлинное счастье и реальное горе. Эта светлая ведьма спутала карты его фатума. 

До встречи с ней он играл со словом «любовь». Не принимал всерьез. Насмехался. Ему нравилось искушать невинные души, подчиняя их своей темной сущности. Он купался в облаках эйфории, когда черные колдуньи с крутым норовом становились его послушными марионетками. А когда он полгода назад в осеннем листопаде увидел на скамейке в парке застенчиво улыбавшуюся смертную девушку, читавшую книгу, то не смог устоять. Поддался искушению охотника и, наплевав на отношения с чертовски эффектной и не менее мстительной ведьмой Фреей, подошел к незнакомке. С напускной робостью поинтересовался, что она читает?.. Девушка озадачила его ответом: «Ремарка. Черный обелиск». Он невольно поразился: «Что же в смерти вы находите достойного вашей улыбки?» Деликатно и ненавязчиво, фраза за фразой – и между ними завязался удивительно доверительный диалог, во время которого Искандер почувствовал в Вите силу, не близкую ему, но полностью противоположную. Однако души их ощущались ему родными. В ней было очень много хрустально-чистого света, но она только открывала его в себе. Училась. Вита была неопытная молодая ведьма, пестующая Свет. Искандер же был двухсотлетним черным колдуном. Он, естественно, не стал раскрывать новой знакомой свою истинную сущность, для нее он был обычным человеком. И если изначально он желал всего лишь развлечься, то через считанные дни встречи с Витой, после прогулок с ней в предзакатные часы по набережной и в парке, по старым улочкам и после посиделок в кафе, он все больше путался в себе. Точно знал лишь одно – ему тепло и спокойно, когда она рядом, улыбается ему, целует на прощание в щеку. 

Спустя месяц он остро осознал, что пропал. Любовь, с которой прежде играл он, решила поиграть с ним. Искандер понимал, Вите ни в коем случае нельзя знать о нем правду. Свет и Тьма не могут быть вместе, никто и никогда не позволит этому случиться. Поэтому он лгал ей… Беспощадно, смотря в глаза, а она доверчиво верила. Искандер обманывал и Высшие Силы мрака, продолжая творить предписанные ему злодеяния, тем самым не привлекая к себе их карающего за измену внимания. Но сегодняшним вечером все рухнуло. Правда вскрылась, как гнойник под скальпелем хирурга.