Осторожный подход к любви

3. Родные души

В квартире царила своя атмосфера. Слышались обрывки фраз, вот только уж слишком неразборчивые, чтобы понять кто говорит. Опустив взгляд на пол, Зоя увидела женскую сумочку и обувь, принадлежащие явно не её матери.

Глубоко вздохнув, Зоя прикрыла глаза, поняв: кого она увидит уже через пару мгновений. Видимо слухи о беспробудном пьянстве непутёвого отца девушки дошли до его матери – ­приехала любимая бабушка.

Женщина появлялась в этом доме крайне редко, просто потому что проживает в деревне за несколько десятков километров отсюда.

Вдруг дверь из спальни родителей тихонечко открылась, и в дверном проёме появилась фигура любимой бабули. Выглядела она ещё больше постаревшей, чем год назад, когда они с Зоей виделись в последний раз. Её длинные седые волосы были коротко обрезаны, выкрашены в рыжий цвет и подпорчены химической завивкой. С такой прической бабушка олицетворяла высказывание ' старушка - Божий одуванчик'.

Увидев Зою, бабушка сразу же заулыбалась и протянула руки для объятий. Девушка же, не скрывая восторга от этой их неожиданной встречи, порывисто побежала к ней. Они стояли, обнимались, целовали друг друга в щеки, и как же приятно было осознавать ей, Зое, что хоть кто-то в этом мире, кроме матери любит её всем сердцем просто за то, что она есть.

Девушка стояла и не могла сказать ни слова, её переполняли чувства. Она обнимала маленькую хрупкую старушку: Зоя возвышалась над ней на две, если даже не три головы, и до того хорошо было на душе её, что словами и не описать. Внутри всё пело от счастья и радости. На губах застыла улыбка, но Зоя улыбалась сквозь слезы. Отстранившись, и заметив ответные слёзы радости в уголках глаз бабушки, она просто сказала:

– Привет.

Бабушка кончиками пальцев утерла выступившие слезинки, немного неловко улыбнувшись:

– Здравствуй, Зоя. Как же ты изменилась, – её голос дрожал. – Похудела, где же эти румяные щечки? – она прикоснулась к лицу внучки, словно не веря, что всё происходящее не сон. – Совсем уже взрослая стала. Красавица…

Она улыбалась буквально минуту, а после по её щекам вновь потекли слёзы:

– А этот пьяница видеть ничего кроме бутылки не хочет.

– Ну что ты, что ты, – Зоя гладила бабушку по плечу, пыталась хоть как-то успокоить израненное поведением сына сердце. – Не плачь, не нужно.

– Не могу не плакать, девочка моя. Сердце моё материнское рвётся, когда вижу его таким… Неужели я могла такого человека на свет породить? Раньше же не пил, нормальным работящим человеком был. А вот последние семнадцать лет, после смерти Вани, как подменили…

Зоя продолжала обнимать бабушку, а сердце разрывалось от несправедливости: не такой «старости» заслуживает эта женщина.

– Семьдесят восемь лет мне, уже бы жить спокойно готовясь помереть, так мне такое испытание уготовили. А он-то! Пятьдесят пять лет, шестой десяток, взрослый человек уже, а всё туда же. Лучше бы дочке помогал, а он все деньги на водку проклятую спускает!

– Ну же, хватит уже о нем. Пойдем лучше чая выпьем, у меня есть очень вкусное печенье, – девушка попыталась перевести тему разговора в более приятное и мирное русло. – Твоё любимое, – с улыбкой добавила она.

– Прям таки? Неужели помнишь? – улыбнувшись, недоверчиво спросила она.

– У меня прекрасная память, – подмигнув и взяв её за руку, Зоя поспешила в кухню.

Усадив бабушку за стол, Зоя тем временем поставила чайник на газовую плиту. Затем быстро сходив в комнату, принесла печенье, которое ей не дали хорошенько распробовать ещё утром.

Бабушка молча смотрела на происходящее за окном, взгляд её был пустым и грустным: такой обычно бывает у людей, чьи мысли находятся далеко от того места, где они в данный момент времени находятся. Зоя бы многое отдала из того, что имеет, лишь бы её самые родные люди никогда не проливали горькие слёзы, а улыбка не покидала их лица ни при каких обстоятельствах.

Разлив чай и наконец-таки попробовав печение, родственницы заговорили не о проблемах насущных. Бабушка сказала, что уезжает сегодня в девять часов, но все протесты Зои были отклонены, бабушка аргументировала это тем, что уже купила обратный билет и сдавать его не намерена. Зоя продолжала настаивать, но всё оказалось куда прозаичнее: всё своё хозяйство бабушка оставила на соседку, которая добродушно решила помочь, а она, как честный человек, не может злоупотреблять людской добротой…

– Ой, а что это у вас? – бабушка поперхнулась чаем, увидев маленький кухонный телевизор, вернее то, что он из себя представлял сейчас.

Отец пару дней назад во время очередного скандала высосанного из пальца на эмоциях швырнул пульт, тот по несчастливой случайности угодил прямо в экран телевизора. Они до сих пор неразлучны, разбитый телевизор и пульт застрявший внутри. Мама пока не знает что делать: выбрасывать телевизор или нет. Вдруг его ещё можно вернуть с того света и он продолжит своё бренное существование на нашей кухне, однако вызов мастера постоянно откладывается на потом.

– Телевизор, – равнодушно пожала плечами Зоя, как будто чуть ли не у каждого человека во всем мире это считается нормальным.

– И кто его так? – спросила бабушка удивлённо, а потом махнула рукой, быстро сложив дважды два. – Хотя не отвечай, я уже всё сама поняла. Это он, да? Опять дебоширил? – поставив чашечку на блюдце, она страдальчески закрыла глаза.

– Да, – просто ответила Зоя, не вдаваясь в подробности.

– Разговаривать со мной не хочет, ругается, вот ещё и дебоширит, - качала головой бабушка, нервно и неосознанно разглаживая несуществующие складки на бордовой юбке. – А милиция? Вы вызывали милицию?