От всего сердца

От всего сердца

В окуляр оптического прицела был отлично виден вход в здание: широкая мраморная лестница, украшенная вазами по обеим сторонам, тяжелая двухстворчатая дверь, над которой искрились на солнце золотые буквы «ЗАГС», несколько высоких окон, под которыми ровным рядком были посажены чахлые туи. Вдоль тротуара припарковался плотный строй украшенных лентами и шарами машин. Кто-то пытался отъехать, кто-то, напротив, искал свободное местечко. Вот неповоротливый лимузин протиснул свое брюхо в узкое пространство проезжей части, выплюнул из своего чрева очередную белоснежную невесту с бесконечной фатой, и, вздрогнув массивным телом, отъехал за угол.

Орали воробьи. Шумела листва. Колыхалась нарядная толпа на ступенях. В воздухе плыли нетерпеливые голоса разномастных клаксонов. Женька отпрянула от прицела, потерла уставшие глаза, огляделась по сторонам и снова прильнула к резиновому наглазнику прицела.

Было смешно разглядывать всех этих нарядных человечков через прицел винтовки. Вот полная одышливая тетка в красном платье с оборками пытается приструнить компанию нарядных ребятишек лет семи-восьми. Вот пара молодых парней, скинув тесные пиджаки и ослабив узлы галстуков, по-быстрому разливают в пластиковые стаканы крепкий алкоголь прямо на бампере машины, пока их подруги заняты болтовней с невестой. Вот мужчина средних лет, то ли отец очередной невесты, то ли ее дядя, ругается вполголоса со своей женой. Вот нарядные девушки, словно стайка юрких гуппи, мечутся туда-сюда на неудобных каблуках – видимо, отстали от своей свадебной церемонии. Вот две невесты – одна только что вышла из ЗАГСа под руку со своим новоиспеченным мужем под крики и улюлюканье родственников, другая только что подъехала к зданию на авто – окидывают наряды друг друга ревнивым взглядом.

Женька хихикнула себе под нос. Идиоты… 

Но вот из очередной подъехавшей машины появился высокий темноволосый молодой мужчина в щегольском сером костюме, и Женька закусила губу. Мужчина посмотрел куда-то вдаль, повернувшись в профиль – этот профиль Женька могла бы нарисовать даже с закрытыми глазами – и пропал в толпе друзей и родственников.

- Стас, сколько времени? – поинтересовалась Женька, чувствуя, как сердце бухает в висках.

- Десять минут первого, - плюнув окурком в траву, отозвался худощавый парень в ветровке и мотоциклетном шлеме с поднятым стеклом. Усевшись на старенькие цепочные качели, Стас меланхолично раскачивался туда-сюда. Рядом, у дерева, на краю детской площадки, стоял его мотоцикл. Издалека они оба, Женька и Стас, напоминали обычных бездельников, посреди дня зашедших в городской сквер.

- Торопятся… - прошептала Женька. Регистрация назначена на 12.30. Подоконник детского деревянного домика, на котором она лежала животом, сильно врезался в ребра – но она этого почти не чувствовала. Она смотрела сквозь прозрачную линзу окуляра на альтернативную версию собственной жизни.

Именно она могла сегодня выйти из большой блестящей машины, кокетливо подбирая подол ослепительно-белого платья. Именно она могла беззаботно хохотать с подругами, позируя перед объективом фотокамеры, и бросать страстные взгляды на человека в щегольском сером костюме. Именно она должна была вот так же, привычным жестом, брать его под руку, шептать ему что-то на ухо, по-хозяйски поправлять узел его галстука. Именно она должна была принимать поздравления от бесконечной череды своих и его родственников. Именно она хотела сказать: «Да!», стоя в зале регистраций бракосочетаний, и ощутить тяжесть обручального кольца, прохладным золотом охватившего ее безымянный палец.

И жить потом долго и счастливо. Ездить летом к морю, а зимой – в горы. Смотреть вечерами кино, укрывшись одним пледом. Возиться с собакой, которую он подарил ей в день ее рождения. Готовить ему по утрам кофе – как он любит, с корицей. Засыпая, чувствовать его дыхание на своей шее, когда он обнимает ее по ночам во сне. И родить ему дочь, у которой будут такие же, как у папы, смешливые карие глаза…

Черт! Не хватало только заляпать оптику слезами.

Ну, подумаешь, поматросил и бросил. Обещал жениться – и женился. Только на другой – на близкой Женькиной подруге. С кем не бывает?

Смешно, но именно Женька их и познакомила.

И теперь возле ступеней ЗАГСа, заливисто хохоча, мужчину в сером костюме обнимает высокая яркая брюнетка с вплетенными в волосы нежными живыми цветами.

Как там пелось в одной старой песенке? «Красивая и смелая дорогу перешла-а-а…». Банальщина!

Только после этой банальщины Женькина жизнь стала похожа на выцветший стоп-кадр старого глупого фильма.

Увидев ее затуманившийся взгляд, Стас пощелкал пальцами.

- Эй! Может, все отменим?

- Еще чего! Я все решила, других вариантов у меня нет! – отрезала Женька.

Она на корточках вылезла из игрушечного домика, раскрашенного в веселые желто-синие тона, выпрямилась, еще раз оглядела пустой сквер и улыбнулась.

Винтовка сидела в руке, как влитая. Не зря она весь последний месяц три раза в неделю ездила на тренировки. Палец привычно скользнул на спусковой крючок – и страх и ярость мгновенно исчезли, оставив место холодной решимости. Женька несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь угомонить истошно колотящееся сердце, отложив винтовку, поприседала, попрыгала вокруг домика, разминая ноги. Стас, наблюдавший за ее манипуляциями, натягивал перчатки. Глянув в его спокойное лицо, она поняла, что в принципе, всё не уж так и плохо. В этом мире еще есть мужчины, на которых можно положиться.