От января до марта один шаг. Часть 1.

Часть 3. Упрямец. Глава 5

Отмывшись, Леда почувствовала себя лучше. Остатки страха, пережитого ночью, утекли вместе с водой. Граф, как и обещал, сидел к ней спиной, пока она раздевалась, вытиралась и одевалась. Впрочем, одеваться было не во что – Леда не могла сама затянуть карсет, потому ограничилась панталонами и сорочкой, надев поверх них нижнюю юбку и платье. Кринолин же и корсет она отложила в сторону, ощущая себя приятно от них свободной. Выглядело это, конечно, не как подобает приличной графине, однако никакого другого выбора у Леды не было.

Леда, отвечая ему той же монетой, не смотрела, пока он раздевался, хотя ее все же терзало любопытство. Граф проторчал, отмываясь, в бане почти час. Это стало для девушки настоящим открытием. Не думала она, что ее «муж» такой чистюля.

Стоило им выйти из бани, как Леду сцапала Кэт. Сумасшедшая баронесса выглядела донельзя радостной, видно, ей распирало от желания переодеть жертвенницу. От мыслей о том, во что она облачит ее, Леде становилось страшно.

- Граф, могу ли я украсть у вас вашу красавицу-жену? – пропищала уродина. – Я вижу, вы не стали помогать ей с корсетом и волосами? Что ж, мои служанки быстро приведут ее в божеский вид и мы вместе придем к столу. Вас это устроит?

- Вполне, - кивнул Граф, облаченный в принесенную слугами новую белую сорочку и светлые брюки. – А теперь прошу меня простить, меня ждет барон.

Кэт глупо хихикнула, а Леде вдруг подумалось, что Аластр умеет быть вежливым, когда хочет. Но, не успела она толком обдумать эту мысль, как баронесса цапнула ее беспардонно за запястье, и, напевая «Платье-платье-платье…» потянула ее дальше по коридору. Они взошли по лестнице и оказались в точно таком же узком коридоре, однако дверей здесь было гораздо больше чем внизу. Дверь в комнату Кэт сложно было не определить – она была розовой.

Покои баронессы походили на спальню маленькой принцессы. Комната была вдвое меньше покоев жертвенницы в замке, но зато здесь определенно было на что посмотреть. Ладе замерла на пороге, не решаясь войти во все это «великолепие». Три стены покрывала противного оттенка розовая краска, четвертую целиком занимал барельеф, изображающий резвящихся на лугу среди цветов котят и кроликов. На постели с кипельно белыми простынями возлежал розовый плед, усыпанный бантиками, и сидела донельзя страшная кукла размером с пятилетнего ребенка. Даже пол здесь, в этой ужасающей спальне, покрывал розовый ковер с золотистыми кистями.

- Я знала, что тебе понравится! – взвизгнула Кэт. – Давай, снимай свои обноски! Сейчас мы оденем тебя как куколку!

Леде стало страшно. Она уже поняла, что без рюш и бантиков она из этой комнаты не выйдет. Баронесса же тем временем взяла с постели колокольчик с большим розовым бантом и позвонила в него. Тут же из соседней комнаты, соединенной с покоями Кэт дверью, вышло две служанки. Судя по их виду баронесса и с ними «играла в куклы».

Служанки в четыре руки споро раздели Леду, оставив ее в одних панталонах и сорочке. Кэт тем временем помпезно распахнула двери своего шкафа, занимавшего без малого всю стену и покрытого все той же розовой краской. Мурлыча себе под нос, она принялась перебирать ткани. С надеждой приметить что-нибудь приличное, Леда заглянула туда, но была разочарована. Пестрые платья самых немыслимых цветов: канареечно-желтые, нежно-фиолетовые, небесно голубые, ультрамариновые, салатовые – перемежались с тряпками всех оттенков розового. К ужасу Леды Кэт достала из шкафа лазурного цвета платье и внимательно глянула на свою жертву.

- О, это буде чудесно! – взвизгнула она радостно. – Оно тебе пойдет. У тебя такой замечательный голубой цвет глаз, оно подчеркнет его.

- А можно мне лучше вон то, красное, - с надеждой спросила Леда. Она ненавидела синий и все его оттенки из-за того, что в эти цвета одевались жрецы Январь.

- Это что ли? -  Кэт всучила голубое платье служанкам, и вытащила красное.

Увидев платье, цвет которого ей так нравился, Леда передумала. Мастер, шивший его, явно оплошал, и декольте, по прикидкам Леды, уходило ниже груди, обнажая корсет и ворот сорочки. Юбка же была узкой, не под кринолин, и украшал ее сбоку разрез до самого бедра.

- Это платье я выкупила из одного очень знаменитого в столице борделя, -  с гордостью пискнула Кэт. – Отдать не могу.

- Да, такую вещь просто так не отдашь, - как можно вежливее сказала Леда.

- Значит голубое! – заявила баронесса. – Хотя, может хочешь розовое, или желтое?

Решив для себя, что какое бы она платье не выбрала, все равно оно будет ужасным, Леда решила не копаться. Голубое платье, надо сказать, ей действительно пошло. Ей даже подумалось, что если бы срезать с него лишние полсотни бантиков и отпороть с юбки несколько кружев, то оно будет вполне себе приличным. Служанки Кэт расчесали волосы жертенницы и заплели их в высокую прическу, украсив сзади уродливым голубым бантом в цвет платью. Леда сопротивлялась, но ее мнение в расчет не взяли. Потом Кэт подтащила девушку к зеркалу и буквально пропела:

- Ну смотри, какая ты красавица.

Ничего красивого в ее наряде и прическе не было. По мнению Леды в таком виде стыдно было бы выйти из комнаты, не то что пойти обедать с графом и бароном.

«Когда это ты успела начать думать о том, как ты будешь выглядеть перед графом? – подумалось ей. – Какая ему разница?!»