Отборная попаданка архидемона

Глава 7

Кто-то взвизгивает, в ванной загорается свет, узкий жёлтый луч рассекает темноту, очерчивая что-то огромное, обрушившееся на высокую поджарую фигуру лохматого блондина с рогами. Это Манакриза с медвежьим рычанием лупит его кроватью: хрясь! Хрясь! Хрясь!

– Ты не моя киса! – взывает козлик.

Кровать переламывается об него, и Манакриза хватает следующую:

– Убью!!!

– Вот моя киса! – демон бросается ко мне, махом закидывает на плечо, выносит входную дверь и припускает по тускло освещённому коридору, только хвост из стороны в сторону болтается.

Манакриза с кроватью наперевес бросается следом.

– Стоять! – командую я.

Похититель резко тормозит, но и Манакриза тоже, так и держа готовую к удару кровать. И теперь мне отчётливо видны её неестественно вздувшиеся мышцы, перекошенное от ярости лицо и горящие глаза. Как бы она меня не пристукнула вместе с похитителем!

– Отпусти меня немедленно! – Как замолочу ногами, как задрыгаюсь на обтянутом чёрной бронёй плече. И гриву белых волос вырываю, тяну за рог.

– Любовь моя, – будто не заметив сопротивления, похититель бросается дальше, – не бойся, я тебя спасу!

От такого заявления я слегка впадаю в ступор: от кого он меня спасать собирается?

А он знай несётся дальше, в открывающиеся двери удивлённо выглядывают девушки. Манакриза мчится за нами, из какого-то бокового коридора кричат:

– А ну стоять, бросай невесту!

Бросает рогатый гранату, и коридор за нами мгновенно заволакивает дымом. Да он же меня сейчас правда украдёт! Я извиваюсь ещё сильнее, но рогатый проскакивает сквозь коридоры и выбегает в ангар. Свесившись сильнее, дотягиваюсь до обтянутого бронёй хвоста и со всей силы дёргаю.

– Уймяу! – Вздрогнув, рогатый летит рыбкой вперёд.

От падения меня припечатывает так, что не вдохнуть, голова кругом, в глазах темно.

– Киса-а-а, – стонет рогатая зверюга, удивительно резво подскакивает, снова закидывает меня на плечо и через несколько прыжков сбрасывает на заднее сидение кабриолета.

Похититель прыгает за руль, рядом что-то взрывается, и машина с диким рёвом срывается с места. Выскакивает через рваную, ещё дымящуюся пробоину в стене и уносится в темноту. На небе едва виднеются тусклые звёзды.

– Киса моя, ты как там? Тебе понравилось?

Итак, меня опять похищает какой-то рогатый и увозит на заднем сидении авто, причём с каждым разом техника всё круче. В следующий раз меня похищать будут на танке? Или на самолёте?

Долой упаднические настроения!

Сажусь. Мы несёмся в кромешную тьму, вспарывая её лучами фар. Отсветы очерчивают силуэт водителя. У него белая грива, витые рога сантиметров по пятнадцать, заострённые мохнатые кончики ушей… через зеркало заднего вида на меня посматривают кошачьи глаза с вертикальными зрачками.

Похоже, котик-женишок пожаловал.

Хватаю его за ухо и резко, с выкручиванием, оттягиваю.

– Мияу! – взвывает котик, машина идёт юзом, из-под колёс взвивается пыль, комья сыплются на капот и кожаные сиденья.

– А ну назад! А то рога обломаю!

– Ушко-о! Ушко-о-отпусти!

Машина останавливается. Впереди по курсу – сотни маленьких огней, тянущихся вдоль горизонта, вздымающиеся вверх, выдавая своим положением высотки. Конусы света проносятся по ровным линиям слишком высоко от земли – это машины ездят.

Огни тянутся влево и вправо настолько, насколько хватает глаз.

Кольцевой город, за пределами которого мы вдруг оказались, просто огромен.

Когтистые пальцы пытаются разжать мою сомкнутую на выкрученном ухе руку. Котик извивается, молит:

– Киса-ай-ай-ай, отпусти…

Дёргаю второе ухо и тоже выкручиваю. Котик сучит ногами, перехватывает мои запястья. Хватка у него железная.

– Руки убрал! – командую я.

Он разжимает пальцы, а я отпускаю его уши: в открытом физическом противостоянии мне его не победить, надо действовать умом.

– Киса моя, за что ты так со мной?

– Потому что киса зверски зла из-за того, что её разбудили и похитили, – ядовито поясняю я.

Котик разворачивается на сидении, складывает когтистые пальцы на подголовнике, поверх утыкается острым подбородком и ласково-ласково просит:

– Киса, не сердись, я же хотел как лучше: не дал тебя заморить в этом ужасном институте!

Это ведь Шаакаран, котик-женишок, о котором говорили Урш с Юмаат.

– Учти, – грозно предупреждаю я, – если со мной что-нибудь случиться, Юмаат устроит тебе ещё одно незабываемое свидание, и с него ты целым не уйдёшь.