Отче наш

1

ОТЧЕ НАШ

Участнице ВОВ Кошелевой

Степановне, 1922 г.р.

Посвящается

В очередной раз бежала к приятельнице. Впереди себя увидела женщину, она шла с палочкой, качаясь из стороны в сторону. Мимо нее проехала машина, и шофер покрутил пальцем у своего виска. Что-то с ней не так, я в несколько шагов догнала ее и схватила за руку, или больная, или пьяная, подумала я. Она оглянулась и перед собой я увидела неопределенного возраста женщину. Ухоженная, сразу видно следит за собой, и городская, наши бабульки одеваются попроще.

- Вы куда же так спешите? – спросила я ее.

- К своему дому, да вот он, - и она свернула на дорожку, ведущую к дому.

- Осторожнее, а то так и ноги переломать можно. Вон вас как качает, больше одна не выходите на дорогу, она не для прогулок.

- Я за племянницей хотела сходить, она у своей подруге, совсем недалеко, но силы не те, не дошла, - она села на скамеечку. Я жила до недавнего времени одна в маленьком городке нашей области, - сходу начала она свой рассказ, - в благоустроенной квартире. Соседи у меня хорошие были, помогали мне. Но они переехали в другое место и я как бы потерялась. Написала Любе, племяннице, и она забрала меня сюда. Тут хорошо, только тротуара нет, одни ямы, да колдобины. Весной потоки воды все вымывают, дорога тут под уклон идет. А в основном меня все устраивает, рядом родные люди. Когда-то у меня было все, но война, проклятая все унесла. До нее, мы с родителями жили средне, но сводили концы с концами, огород помогал, да живность кое-какую держали. А тут отца забрали на фронт, у матери на этой почве произошел нервный срыв, она и до этого болела, а после этого быстро угасла. Нас собрались отправлять в детский дом, я просила, чтобы оставили, мне уже восемнадцатый год пошел. Но органы опеки были против этого, в детском доме нам будет лучше. И тогда я, попрощавшись, со своим братом и сестрой убежала в город. Несколько суток до него добиралась, боялась, что поймают и отправят в детдом. Голодная, холодная вышла к базару, думала там чем-нибудь поживиться. Около одного из прилавков мне стало плохо, и побелев, я привалилась к нему. Ко мне подошла продавщица, наклонилась надо мной, - что с тобой, встать можешь?

- Нет, я несколько суток не ела и не пила, умру я.

- Откуда ты, вроде бы не городская?

- С деревни я, отец на фронте, мать умерла, брата и сестру забрали в детдом, а я убежала.

- Девчата у кого кусочек хлеба есть, а то у меня одни огурцы соленые. На вот, держи, поешь, сейчас еще огурец дам. Смотрю, порозовела, что делать собираешься?

- Не знаю, может, где работу подыщу.

- Какая сейчас работа, все позакрывали, - сказала женщина. - У меня дочь на ускоренных курсах учится, на фронт собралась. Я ее отговаривала, но она настояла на своем. Она скоро придет сюда, вот с ней и поговорим о тебе, а пока марш за прилавок, тут посидишь. – Женя задремала под монотонный звук голосов. Но тут ее начали трясти.

- Поднимайся, так и замёрзнуть можно. Галя пришла, поговори с ней, я ей все рассказала про тебя.

- Так вот ты какая, беглянка, крепкая девчонка, думаю, что тебя возьмут. У нас одну отчислили, в обморок стала падать, оказалось беременная. Познакомься, это Вера, мы с ней вместе держимся. У нас ускоренные курсы, все в одном и медсестры и дезинфекторы. Одежду и самих бойцов на фронте обрабатывать будем. Там такая антисанитария, что и до серьезных болезней недалеко.

После непродолжительной беседы Жени с начальником, ее зачислили на курсы и поставили на довольствие. Не ахти какое, но она уже не голодала. Вспоминала своих брата и сестру, но не знала, куда их увезли. После войны обязательно отыщет, если останется живой. Они проучились на курсах до начала июня. Уже год, как шла кровавая война, конца, и края не было ей. Впереди девушек ждало серьезное испытание. Их отправили на вокзал и посадили в теплушки. К ним подсел средних лет мужчина, они отметили, что одна рука его плохо слушается, больше висит, как плеть.

- Куда же вы с такой рукой и оружие держать не сможете? - спросила Галя.

- Все смогу, было бы желание, а оно у меня есть. Буду немца бить, пока он не уползет с земли нашей. А вообще меня к вам в помощь направили, истопником, бани топить, котлы нагревать для дезинфекции. Сушилки вам делать, да не смотрите на меня так, все я смогу и начальству уже показывал. Матвеичем меня зовите, так проще будет. А пока на сон налегайте, что нас ждет впереди, не известно.

Женя лежала и думала, как там ее отец, воюет, лишь бы живой остался, они вместе разыщут своих родных и заживут как раньше. Она незаметно задремала и проспала до утра. Вскочила, рядом никого нет, и сердце ее забилось, куда все подевались. Выглянула из теплушки, все бойцы собрались на перроне, говорят, паровоз наш менять будут. Девчонки стояли рядом с Матвеичем, он им показывал что-то. Она вылезла из теплушки.

- Подруги называются, почему не разбудили? – упрекнула она их.

- Жалко было, хорошо спала, во сне улыбалась, жениха, наверное, видела, - поддели девчонки.