Отдых с замурчательными осложнениями

= 1 =

За ужином, когда собрались всей семьёй, папа поделился волнительной новостью:

– В диспетчерскую поступило внезапное сообщение… – сделал томительную паузу, обводя нас взглядом. – От круизного крейсера, следующего на фешенебельную планету Амруге.

– Ого, – мама отложила магнивилку и перестала терзать надоевшую всем до тошноты редноту с витаминной подливкой.

– У них на борту случилось ЧП – часть пассажиров подхватила вирус Вал-Ора, и им срочно требуется дезинфектор…

После этих слов и мы с сестрой перестали есть.

– И?! – выдохнули хором, томясь от любопытства.

– По всеобщей системе данных они узнали, что во всей галактике ближе всего дезинфектор хранится в нашем хранилище, поэтому… – закинув крючок, папа торжественно закончил: – скорректировали маршрут, чтобы посетить наше Хранилище!

Ошарашенные, мы встретили новость молчанием. Ведь это же чудесно! Впервые сможем собственными глазами полюбоваться роскошным круизным крейсером, а если очень повезёт, то познакомимся с космопассажирами! Быть может, их заинтересуют наши поделки – плетёные браслеты из стеблей риднота или сладкие бумбики? Ведь это же наша терузская сладость, и вряд ли она есть в Солнечной лиге. Вдруг это положит начало туризму в наше Хранилище – вот мы тогда заживём!

Мы прыгали и радовались, как дети при виде яркой сладости. Ведь когда каждый день видишь одни и те же лица, похожие на твоё, как клонированное, годами ходишь по небольшому посёлку, где всё знакомо до мелочей, обрадуешься любой новости. А тут такое событие грядёт!

Пребывая в неописуемом восторге, я наспех побросала посуду в очиститель и, крикнув родным на бегу:

– Скоро буду! – выскочила во двор, плюхнулась на флаер и полетела к Нальин, чтобы поделиться сногсшибательной новостью.

Но едва она открыла дверь, по её сияющим глазам я поняла – подруга уже в курсе. Но откуда?! Её отец не служит в хранилище.

– Сола! Я такое узнала! Сядь, иначе упадёшь! – затарахтела Нальин и, на радостях активно жестикулируя, сама выдала информатора: – Лерейн сказала, что…

Ну вот. Моё ликование сменилось досадой. Даже голова разболелась. Ну, кто же ещё, как не «умница» Теруза, дочь начальника хранилища, растрепала новость всему городу первой. Ещё покривлялась выскочка, что ей плевать на прибытие крейсера. Да только Мика, к которой я заскочила по дороге, чтобы арендовать хороший головизер, обмолвилась, что зазнайка Лерейн ещё с утра приходила в лавку и купила новейший дорогущий супервизер, который родители Мики не могли продать почти два года!

– Надо же, – хмыкнула я в ответ на рассказ Нальин. – А кто-то бил себя в грудь пяткой, что ей это неинтересно.

Знаю, каждое слово обязательно дойдёт до адресата, ведь говорить-то больше у нас не о чем. Так пусть Лерейн знает: её лицемерие я давно раскусила, тем более что теперь она мне заклятый враг!

Но к этой обиде добавилась ещё одна: из-за неё я не успела заполучить даже плохонький головизер – все разобрали почти сразу.

Расстроенная, я вернулась домой. Едва пискнула входная дверь, папа, сидевший и возившийся со своим питомцем Хало, обернулся и сразу заметил, что я сильно огорчена.

– Солнышко, что с тобой? – шестиногий ящер, воспользовавшись заминкой хозяина, не успевшего вовремя убрать руку, обслюнявил ему палец, и теперь папе придётся ходить с фиолетовым ногтем несколько дней.

– Ничего, – я насилу улыбнулась, чтобы не расстраивать отца, но он, уже позабыв о Хало, подошёл ко мне.

– Ну-ка, подними глазки! – положил руки мне на плечи.

Я подняла и… расплакалась, хотя мне почти двадцать. – Кто обидел моё солнышко?

– Никто, – попыталась соврать.

– А я как раз думал: не пойти ли нам полакомиться бумбиками? М?

– Да! – кивнула. Проморгавшись, вытерла слёзы и уже хотела позвать сестру с нами, но папа приложил палец к губам и тихо шикнул:

– Завтра сходим все вместе. Согласна?

– А Элька не обидится?

– Она тоже умница и всё поймёт. Идём. Только Хало посажу в клетку, иначе проказник мамины саженцы поест и всё заляпает, потом придётся нам с тобой отмывать.

Едва Хало уловил намёк на «клетку», ринулся бежать, на ходу меняя цвет. Повезло, что у меня с собой в рюкзаке всегда шампунь для волос – распылила его, и фигурка беглеца проявилась на фоне стены.

Уже скоро мы сидели в уютном заведеньице, оформленном под старину, с яркими голографическими цветами на стенах, и смаковали взрывающиеся во рту сладкие кубики, запивая солоноватым коктейлем, оттенявшим их необычный фруктовый вкус.

Рядом с папой мне дышалось легче, я даже заулыбалась. И он не спешил расспрашивать меня. Лишь когда объелась сладостей до тошноты, заговорил…

Я ловила каждое слово и не верила ушам, потому что мой серьёзный, ответственный папочка предлагал совершить нечто, чего я никогда не предполагала услышать из его уст.

Он огорошил меня планом хитроумным и в то же время простым, даже примитивным, что странно, как до такого никто, кроме нас, не додумался. И всё же я сомневалась. Но папа смотрел взглядом, полным надежды, почти умоляя.

Сперва слова застревали в горле, и я не могла сказать "нет". А потом, когда неловкость первого мгновения прошла, поняла: в невероятной задумке есть рациональная истина, несмотря на шок и вопиющую, просто беспрецедентную наглость. Однако есть и что-то унизительное.

– Сола, девочка моя, я понимаю тебя. Только есть ли иные варианты? Гревальд к каждой отчётности прилагает запросы на пополнение ресурсов – производственных и человеческих, но никто не спешит с больших процветающих планет в наше запределье. А если внесут изменения в путевую звёздную карту, и мимо Терузы перестанут пролетать грузовые крейсеры… – Он взволнованно поджал пухлые, обветренные губы и накрыл широкой ладонью мою руку. – Ты сама понимаешь. Да и на Олсена надежды нет.

Продолжать папа не стал, чтобы не ранить мои чувства. А я, не желая показывать расстройство, опустила голову. Чёлка упала на лицо и закрыла глаза, в которых снова скопились слёзы. Мига как раз хватило, чтобы собраться с духом.