Отец Лжи

Мистик. Двадцать два дня до Метаморфозы

Приторный запах наполнял скромно обставленный зал. В камине, выложенном из речного камня, потрескивали сосновые поленья. Выплясывающий рыже-алый огонь разгонял тьму ночи. Она же притаилась за узкими стрельчатыми окошками, будто ждала удобного момента, дабы ворваться в помещение. Даже случись так, сидящий за столом Патриарх ничуть не испугался бы. Сейчас его тревожило нечто гораздо более важное, чем ночной мрак.

Время изрядно потрепало главу мистиков. Посечённая морщинами, изрытая оспинами кожа лица. Ввалившиеся мутные глаза, окаймлённые тёмными кругами. Натужное дыхание - поди, кузнечные меха раздувают. Впрочем, для своих ста девяноста восьми лет Патриарх выглядел весьма неплохо.

Из широкого алого рукава высунулась морщинистая пятерня. Вернее, четверня - у Патриарха не хватало среднего пальца. Владыка взял со стола деревянную кружку с отбитой ручкой и пригубил подогретого вина с пряностями. Мистики не любили роскошь. Грубый дубовый стол, такие же стулья и табуреты. Только толстенная золотая цепь на шее с медальоном свидетельствовала о высоком статусе старика. Узловатый палец медленно прошёлся по змее, кусающей себя за хвост. Древний символ мистиков ответил блеском глазок. На алом плаще Патриарха заискрились руны. Откинутый на спину капюшон матово засветился. Не успел владыка поставить кружку, а позади головы уже подрагивал желтоватый нимб. Тонкие бесцветные губы мистика зашевелились. На лоб поднялись кустистые сизые брови. И раздался вымученный стон.

В пасти камина продолжал резвиться огонь. Присыпанные специальным порошком поленья тихо потрескивали и испускали приторный запах. Ещё полгода назад он хорошо врачевал лёгкие Патриарха. Нынче же хворь совсем разгулялась. Каждое утро старик просыпался и в диких приступах кашля марал медный тазик слизью, кровью и кусочками лёгких. Убелённый сединой владыка знал, что у него изо рта смердит как из выгребной ямы. Благо подчинённые старались не замечать.

Патриарх отхлебнул вино и искоса поглядел на пламя в камине. Огонь казался холодным. Впрочем, это старость зло шутила с владыкой. Дряблое тело мёрзло. Правое колено ныло ещё с прошлой весны.

Громкий затяжной приступ кашля заставил Патриарха содрогаться над столом. Бедолага брызгал слюной вперемешку с кровью. А говорят, что человек не чует, когда у него изо рта воняет. Владыка чуял. Ещё как чуял. Словно задницу обгадившейся свиньи нюхает.

Прослезившийся старик отхаркнул серо-фиолетовый клочок лёгких и запрокинул голову.

Высоко вздымалась грудь. Раз за разом сверкала глазками змея-медальон. Дровишки в камине тщетно рождали благовония. Уже ничто и никто не спасёт Патриарха.

Отдышавшийся владыка уныло оглядел заплёванную, окровавленную столешницу и, прорычав, вытер её рукавом. На золотистых рунах плаща оскалились алые разводы.

- Почему? - прохрипел старик. - Почему-ух?..

На глазах блеснули слёзы.

Каминный огонь дрогнул, вроде стяг на ветру. Зал осветился ярче и заполнился нарастающим гулом. Через считанные секунды всё стало как и прежде.

- Ты же знаешь ответ... - прозвучало слабо.

Патриарх до белизны козонок стиснул медальон и потребовал:

- Обрети форму.

Что-то похожее на смешок.

- Ну шути со мной, - посуровел владыка.

- Как скажешшшь...

На стуле напротив старика затеплился человеческий контур. Патриарх выставил перед собой руку с растопыренными пальцами и пошевелил ими. Затем нарисовал крест.

- Это лишнее, - уже громче сказал гость. Его очертания горели тускло. - Лишшшнее...

- В работе с вами нет ничего лишнего. Я в этом убедился за долгие годы. Кх-кх-кхм...

- Долгие годы - и есть причина твоей немощи. И ты об этом прекрасно знаешь, человече.

Владыка прищурился и выговорил:

- Я знаю и то, что в ваших силах исцелить меня.

Гость вздохнул и напомнил:

- Мы и так очень долго тебе помогали.

- Долго?! - подскочил старик. Но новый приступ кашля пригнул его к столу.

Едва Патриарху стало легче, собеседник прошелестел:

- Очень долго.

Измождённый, дряхлый человек сморгнул слёзы и с мольбой посмотрел на гостя.

- Помоги мне... - прошептал владыка. - Помоги.

- Имей хоть чуточку гордости.

- К чёрту гордость! Я жить хочу! Понимаешь меня, дух? Я хочу жить!!!

Патриарха трясло.

- Имей хоть чуточку гордости, - чёрство повторил гость. - Ты один из самых могущественных людей на земле. Возможно, даже самый. Не позорь своё славное имя. Не превращайся в...

- Хватит! - перебил старик. - Хватит слов! Мне нужны дела!

За дверью послышался какой-то шорох. Владыка гневно глянул. Подчинённые не осмелятся зайти и потревожить. А вот за то, что подслушивают, кто-то поплатится. Ой как поплатится.

Дух ещё раз вздохнул и поставил перед фактом:

- Ты требуешшшь невозможного, Патриарх.