отели

отели

Сначала она радовалась. Регулярные командировки — то, что надо, вокруг всегда новое, всегда интересное. Через год она продолжала изучать улицы, заходила в крохотные кофейни в нетуристических районах, поддерживала беседы на остановках и в магазинах, искала что-то, чем этот город отличается от других.

Через три года она могла сказать точно — отличий нет. Город за городом — дома, дороги и люди. Встреча за встречей — отказ или согласие. И отели. Одинаковые номера, кровати, столы, стулья и минибары с идентичным содержимым. Шампуни пахли одинаково, зубные щетки были одинаково жесткими. Подушки были неудобными, а одеяла не согревали в холод и раздражали в жару. Персонал везде был одинаково вежливым и страдал от скуки — такой, что даже не было сил изучать личные вещи постояльцев. Она выяснила это, когда сама начала скучать и придумала себе новое занятие — живописно раскладывала сумки, бумаги, блокноты по всему номеру, а после, вечером проверяла нитки и крохотные бумажки — все было на месте из отеля в отель, из города в город.

Приветствия и прощания, виды из окна, запахи и звуки — все было так похоже, что она уже с трудом понимала не только, в каком городе находится, но и когда в последний раз покидала отель.

Вот и здесь — она стояла у окна и рискованно курила, думала, что глупо, наверное, называть что-то рискованным, когда точно знаешь, где нужно находиться, чтобы дым не попал на детектор и в комнате не пахло, а еще — думала — что обязательно попробует поменять должность, когда вернется.

В дверь постучали — и это было неожиданно. Она подпрыгнула, быстро погасила сигарету, едва не включила сигнализацию, но вовремя отодвинулась и пошла открывать. Визитер оказался еще более неожиданным — непримечательный, если не смотреть на лохматые кудри, мужчина, он зашел в номер, осмотрелся, покачал головой и представился старшим лейтенантом.

Она спросила, почему не в форме, если расследует. Он рассказал, что работает под прикрытием, ищет крайне опасного преступника. Спросил, не будет ли она против, если он задаст несколько вопросов.

Вопросы были странные: какого цвета был галстук у мужчины, с которым она недавно поднималась в лифте (синий в тонкую полоску), не замечала ли она следы присутствия животных на этаже (нет), где она провела позапрошлый вечер (в номере).

Он поблагодарил за помощь расследованию, порекомендовал быть бдительной, лучезарно улыбнулся и ушел.

Пусть это и было самое интересное, что случалось с ней за последний год, она бы забыла — если бы не встретила его через месяц в другом отеле.

Она не была уверена насчет лица, но кудри, кудри точно были те же, а потом он еще и улыбнулся соседке по столу за завтраком — точно он. И, кажется, он ее не заметил. Отельная жизнь стала немного лучше — она начала присматриваться к постояльцам, догадалась, что у мужчины, должно быть, похожая должность — не зря ведь они останавливались в отелях в одно и то же время. Иногда они встречались по утрам в лифте, у него с собой были папки, но он держал их так, что ей никогда не удавалось разглядеть логотип или название. Она пыталась узнать его имя у персонала, но не смогла выяснить, в каком номере он остановился, она пыталась завязать беседу, но он ловко ее останавливал, она даже пробовала расспросить кого-то, кто с ним общался, но и они не желали говорить, и она наконец решила, что черт бы с ним, и прекратила расследовать.

Мужчина пришел почти сразу после этого, вечером, когда настроение было особенно паршивое из-за дождя, из-за сырости, из-за скучнейшей встречи, она даже подумывала нарушить свой обет — и воспользоваться минибаром, но тут в дверь постучали.

Улыбка у него была прекрасная. Она не поняла, как это случилось, но вот он снаружи и улыбается, а вот уже внутри, и она улыбается в ответ.

— Снова опасный преступник?

— Снова? Вокруг всегда есть опасные преступники, — ответил он. — Но я о другом. У меня к вам есть отличное почти деловое предложение.

Он рассказывал, она слушала, думала, вот ведь сумасшедний, поднимала брови, кривила лоб, но — наверное, из-за улыбки — согласилась.

Следующие несколько недель прошли под знаком Малдера и Скалли.

Было весело. Они подкупали горничных, чтобы те подкидывали постояльцам цветную слизь из магазина игрушек, потом приходили вдвоем, серьезные, строгие, объясняли, что дело под грифом секретности, поэтому никаких подробностей. Прослушивали стены стетоскопом, перешептывались, задавали глупые вопросы и в конце забирали из ванны или из-под кровати меховую игрушку в этой же слизи, благодарили за сотрудничество, намекали, что не нужно забывать о том, что сверхъестественное — всегда где-то неподалеку, и уходили. Она учила пункты несуществующих законов, была готова без запинки назвать код своего управления, фамилию и номер руководства, сочинила туманную историю о том, как в детстве встретилась с непознанным и решила, что это ее долг — помогать другим с этим же.

Это получалось сделать дважды в одном отеле. Первый раз, когда они заезжали — с теми, кто собирался выезжать, второй — когда они выезжали, уже с кем угодно. Ей хватало — поездки снова будоражили, она снова прекрасно себя чувствовала, ей снова нравилась работа.

Когда они почти поверили, что на самом деле работают в неком секретном подразделении, он придумал новую игру.

Они были шпионами.

Сердце колотилось так, что грохот отдавался в ушах, у нее намокли руки и спина, ноги устали от каблуков, но она улыбалась, изящно, медленно крутила в пальцах зажигалку и поддерживала разговор. Бар был темный, мужчина напротив — обаятельный и симпатичный, голову вело от шампанского, но она не позволяла себе отвлекаться ни на музыку, ни на красивые руки, ни на плывущие наверх пузырьки в бокале.