Откровение предмета

Откровение предмета

- Когда ты оставляешь меня в покое, я не понимаю, зачем ты это делаешь? Правда, тут же вспоминаю о том, ты, конечно, этого не знаешь, но сливаясь со мной, наверное, можешь многое оценить с другой точки зрения.

- Многое, это сколько?

- А буквально всё. Надеюсь, ты не будешь утверждать, что искусство – это извлечение правильных звуков или испорченный краской чистый лист?

- И что же такое искусство?

- В основном сговор, конечно. Однако сам процесс творчества – это безболезненный способ, в отличие от спиртного и завышенного самомнения, получить дельный совет извне. Виолончель в футляре – человек в утробе жизни. Однако стоит начать резать смычком струны, как всё меняется.

- Похоже ты права. А я-то думал, что это давление приходит в норму.

- Одно другому не мешает.

- Ты хочешь сказать, что давление, в данном случае вторично?

- Всё вторично.

Я задумался. Прикусил губу и пристально поглядел на виолончель.

Лак чело тускло поблёскивал в наступающих сумерках.

- Чего молчишь?

- Я всё сказала. Жду глупых вопросов и неизбежных возражений.

- Почему мы здесь?

- Потому что невозможно пилить на виолончели постоянно. Руки отвалятся.

- Или струны лопнут, - отреагировал я.

- Руки отсохнут быстрее.

- Тогда, первый глупый вопрос: почему простейшие действия, называемые творчеством, так отличаются от всего остального?

- Потому что они простейшие лишь в глазах творца, Сеня. Всё остальное смотрит с придыханием, поверь мне, предмету не заинтересованному.

- С тобой трудно спорить.

- Со мной невозможно спорить.

- Откуда столько надменности у скрипки, пусть даже у такой большой скрипки?

- Сеня, что за склонность во всём винить других? Я предмет чувственный: моя жизнь – попытка перейти Стикс, а твоя в нём выкупаться.

- Ты это о чём?

- Не о чём, а о ком! О тебе, Сеня. Ведь единственное, что тебя интересует, это ты сам. Значит, есть о чём поговорить.

- Почти полвека я терзаю тебя смычком.

- Действительно, частенько бывает противно.

- К чему эти разговоры именно сейчас?

- А как бы получился разговор с прохожими за этим окном? Зимой?

- Почему именно зимой?

- Холодно: окошки того, заперты.

Сеня проводил взглядом парочку прохожих, проследовавших справа налево, и перевёл взгляд на виолончель.

- Да, Сеня, да, именно так. Приходится ждать удачного момента.

- И чем же хорошо сейчас?

- Я не в футляре, и, похоже, ты тоже. «Ты тоже», это «До-Рэ»?