Открывая глаза

Глава восьмая

Ноябрь 1860г.

Митт уже больше недели лежал в постели, редко разговаривая с близкими. Все надеялись, что ему вот-вот станет лучше, но в первые две ночи мужчину посещали припадки, из его комнаты доносился ноющий истерический голос, от которого мурашки ползли по телу в поисках теплого места, в котором можно было спрятаться. Однажды Митт даже пытался разбить себе голову стулом, но на своё счастье разбил лишь предмет мебели. Все последующие ночи у его кровати были дежурные; даже Ханна приняла в этом участия, не испугавшись возможных отцовских приступов. Пола Митт к себе не подпускал, и если Ханна часто заходила к отцу днем, то Гудвин мог находиться рядом с постелью больного только когда тот спал. Несколько раз вызывали доктора. Тот только разводил руками и предлагал два варианта: либо отвезти отца в психбольницу, либо обеспечить ему постоянный покой и отдых, но ко второму варианту, по его словам, нужно было относиться весьма скептически. Отцу не стали об этом говорить, единогласно решив, что он останется дома и будет жить под пристальным присмотром семьи.

После того, как все пришли в себя, Гудвин прямо поинтересовался у Джерри, причастен ли тот к поступлению Пола в медицинскую школу. Джерри сознался в совершенном, причем сделал это так легко, да ещё и сопроводив свой ответ дружеской улыбкой, что Пол немного опешил; он был готов и хотел видеть, как Джерри отпирается, врет или не находит слов, но такой правдивый и открытый ответ, не дал Полу шансов зло отреагировать на содеянное.

- Почему ты мне сразу не сказал, Джерри? – Пол нарочно искал причину, чтобы разозлиться на друга.

- Ты ведь сам понимаешь, что стоило мне открыться, ты бы тут же отказался от какой-либо помощи, а в то время ты бы сам не поступил.

- Почему?

- Сейчас не лучшие времена для иммигрантов, которые хотят получить образование в Америке. Тебя просто бы даже не стали слушать, Пол, вот и всё! С другой же стороны – вспомни! как ты поступил. У тебя даже документов не просили при поступлении. Пол, я не считаю себя виновным, я просто хотел тебе помочь. Тем более, я же не сделал всё за тебя, а просто остановил на тебе внимание декана школы, вот и всё. Экзамены ведь ты сдавал сам, тут я бы тебе никак не помог, даже если бы захотел, - Джерри дружелюбно улыбнулся, показывая, что их спор не имеет под собой оснований.

- Я бы поступил без твоей помощи! – только и мог, что ответить Гудвин, всё-таки обидевшись на Джерри. Оставшиеся дни до начала практики они почти не говорили.

Из свежих газет и от знакомых Джерри все узнали, что ещё произошло в Нью-Йорке в тот злосчастный день: помимо погромов, устроенных у мэрии, в другой части города было совершено вооруженное нападение на два банка, откуда было вынесено всё, что представляло хоть какую-то ценность. И преступникам никто не помешал, так как большая часть полиции была стянута на защиту находящихся в мэрии глав города, которые не успели покинуть здание. Коллеги Ханны рассказывали, что преступление совершила одна из многочисленных преступных группировок, промышлявших в городе. Когда, сидя поздно вечером у кровати отца, Ханна рассказала эту новость мужчинам, шепотом произнося каждое слово, чтобы больной вдруг не проснулся, все подумали об одном и том же; Джерри решил высказаться первым.

- Эти два события должно быть связаны, - его тихий голос был полон уверенности в своих словах, - уж очень подозрительным кажется то, как легко они ограбили банки, с тем, что ни одного полицейского не было в округе. Нужно полагать, что мятеж был отвлекающим маневром, чтобы путь к деньгам оказался открытым! – он посмотрел на Ханну и её брата, ища в их глазах согласия с его мнением.

- Но как папа оказался в этой гуще событий? Я не понимаю… Неужели он как-то замешан в этой краже! - в отчаянии покачала головой Ханна.

- Папа был самым главным подставным лицом во всей этой компании… главой отвлекающего маневра.

- Почему? – сестра сначала не поняла, а потом не поверила произнесенному утверждению. – Ты думаешь, папа всё то время, когда сбегал из дома, ходил к этим людям?

Брат ничего ей не ответил, показав рукой, чтобы подождали и, наклонившись к небольшому комоду, стоявшему рядом с кроватью Митта, что-то достал из ящика.

- Вот, - протянул сестре аккуратно сложенную стопку денежных купюр Гудвин.

- Откуда они, Пол? – пересчитав деньги, спросила Ханна. Она была ошеломлена такой суммой. – Здесь же почти две с половиной тысячи! Откуда?

- Когда мы привезли отца, я искал, во что его переодеть и в одном из ящиков обнаружил эти деньги, решив не говорить никому, пока не узнаю у папы, что это, - многозначительно посмотрев на собеседников, Гудвин добавил: - Мне кажется, те драгоценности, пропавшие у нас, папа относил тем, кто дал ему эти деньги.

- Не понимаю, зачем отдавать кому-то драгоценности! И зачем ему понадобилась такая сумма!?

- Может быть, это плата за что-то… - неуверенно  предположил Пол. – Может он искал у них отмщения… Он же был не в себе, когда первый раз убежал, кто знает, что они ему пообещали.

- А почему отец оказался у Мэрии в этой сумасшедшей толпе?

- А что ты говорила о своей статье, когда мы встретились в школе? – вдруг вспомнил Гудвин.

-Говорила, что всему виной моя статья! Я ведь написала о том, что министром финансов была украдена огромная сумма денег из… не важно! Материала много. Мне просто тогда казалось, что это из-за статьи люди взбунтовались. Но что касается папы… Статью ведь я писала после того, как с ним все это произошло!