Отмеченные тьмой

Пролог

Душераздирающий крик пронзил тишину. С первого этажа доносился звон бьющегося стекла, казалось, шла непреодолимая борьба за жизнь. Восклицания, грохот продолжались еще в течение нескольких минут, а затем все вновь затихло. Даже слишком затихло. Стоило прислушаться, и можно было услышать капающую из крана воду в ванной. А, быть может, капала вовсе и не вода, а с края журнального столика, непривычно сдвинутого со своего места на середину гостиной, срывались капли алой крови.

Трудно было понять, что вообще происходит, распластавшись на кровати на втором этаже в детской. Еще совсем юная девочка слышала все это, ее ресницы едва дрожали, но очнуться она была не в силах. Глубокий сон хватал разум острыми когтями и не отпускал, парализуя тело. Испуг застрял в груди и не мог вырваться наружу, что-то не давало пробудиться и хоть немного шевельнуться. Безумный страх обострил чувства настолько, что позволил услышать хруст стекла где-то неподалеку от лестницы, ведущей на второй этаж. Этот хруст свидетельствовал о чьих-то уверенных и даже ленивых шагах.

Через пару мгновений дверь отперли и мягко зашли. Ребенок никак не мог увидеть двух вошедших парней: юношей лет девятнадцати, хорошо сложенных и… хорошо вооруженных. Пройдя чуть вперед, один из них, с серебристыми волосами и с таким вызывающим выражением лица, которое часто раздражает в даже самых умных и интересных людях, осмотрел комнату и презрительно поморщился. Разочарованно поглядев на игрушки и стопку детских книг, он высказался:

— И это все? Единственный ребенок в семье Кларк и ни одной книги по магии, даже по рунам нет. Я ожидал большего.

— Заткнись, Уиллоу. Ей семь лет, ты в этом возрасте не умел правильно писать свою фамилию. Хотя вообще-то с тех пор вряд ли что-то изменилось, — ухмыльнулся второй парень и провел пятерней по темным волосам, пытаясь скрыть раздражение, исказившее лицо. — Слушай, Тейт, просто давай сделаем все быстрее и свалим отсюда уже.

— Как скажите, мистер я-тут-главный, — Тейт закатил глаза и подошел к кровати. Длинные темные волосы ребенка разметались по подушке и ярко контрастировали с побледневшим лицом. Ресницы едва заметно дрожали, но веки по-прежнему не хватало сил разомкнуть. Мертвый сон держал сознание, но разум бодрствовал, так что девочка могла слышать все происходящее.

Лицо Уиллоу, будучи до этого равнодушным и скучающим, в момент стало жестоким и злым. Его же товарища никакая перемена не коснулась, казалось, что даже смерть не сотрет с его лица язвительность и презрение. Тейт резким движением вынул клинок и уже собирался замахнуться, но союзник вдруг остановил:

— Подожди.

— Чего тебе еще? Сам просил быстрее! — парень стал раздражаться. Может, боялся потерять свою решительность в убийстве ребенка. Страшно заколебаться. — Кевин, если ты решил просто пошутить, я сломаю тебе ребро.

Но Кевин уже не слушал его, он медленно приблизился к ребенку и откинул вьющиеся волосы с шеи. Затем осторожно стал царапать клинком маленький, довольно изящный символ. Линии так аккуратно переплетались, что нужно было быть весьма искусным, почти художником, чтобы не испортить резьбу. Веки девочки задрожали сильнее, но глубокое дыхание не сбилось, магический сон не смел отпустить раньше времени. Убрав нож, Кевин внимательно взглянул на символ, объединяющий в себе символ Анкх и меч: крест, символ жизни, и круг в верхней части, символ вечности, нижняя часть креста представляла собой острие меча. Тейт, наблюдая за всем этим, не произнося ни слова, в конце выдохнул:

— Идиот.

— Не забывайся, Уиллоу. Я выше тебя рангом, знай же свое место.

— Извини, Вэйланд. Отличный выбор, надеюсь, не пожалеешь о нем. Ты хоть имя девчонки знаешь?

Кевин прошел к небольшому столику, который стоял вплотную у окна и взял листок. На нем черным карандашом были нарисованы цветы и солнце, а в верхнем правом углу корявым неуверенным детским почерком было выведено: «Кэтрин Кларк, 21.09.2006».