Оторва для айтишника

1 Встреча на выставке

Александра, шаг за шагом, погружалась в тишину выставочного зала. Тёплые отблески приглушённого света выхватывали из полумрака полотна, словно стирая границы времени и пространства. Она скользила взглядом по работам, чувствуя, как цвета и формы постепенно захватывают её сознание. Её собственный стиль всегда был дерзким, многослойным, требовательным к вниманию, и сейчас, разглядывая чужие произведения, она словно испытывала их на прочность, отмечая честные и вымученные мазки, вдумчиво сдержанные линии и откровенные цветовые пятна.

Картина, перед которой она остановилась, была грубой и мощной: словно фрагменты чьего-то потерянного разума и сердца сплелись в красный, почти агрессивный фон, пересечённый чередой тёмных, как следы угля, мазков. Это притягивало — неуловимая сила, которая могла разрушить, но при этом восхищала. Александра чувствовала себя частью этой тайной энергии, пока её внимание не прервало едва уловимое движение вблизи.

Он стоял совсем рядом — высокий мужчина с тёмными волосами, которые небрежно падали на лоб. Его лицо было в тени, но лёгкий силуэт на светлом фоне создавал ощущение скрытой силы. Она ощущала, что он смотрит на неё, словно оценивая, проверяя на что-то неуловимое. И его голос, низкий, с лёгкой хрипотцой, прервал её размышления:

— Потрясающая работа, правда?

Она обернулась, едва приподняв брови, удерживая интерес под контролем, не позволяя ему выдать себя.

— Возможно, — она слегка пожала плечами. — Хотя, если честно, слишком очевидная. Слишком... откровенная. Автор не оставил места для воображения, как мне кажется. Или вы так не думаете?

Незнакомец чуть улыбнулся, едва заметно, и сделал шаг ближе. Он словно принял её вызов, будто знал, что его приближение не останется незамеченным.

— Очевидная, — повторил он, пробуя её слова на вкус. — Иногда очевидность притягивает больше всего. В ней есть простота, к которой не каждый готов.

Его фраза вызвала у неё желание отодвинуться, но не двигаясь, она просто обернулась и внимательно посмотрела ему в глаза. В его взгляде был вызов, но не грубый, не навязчивый, а тот, который подталкивает к ответу.

— Знаете, — она усмехнулась, но её голос прозвучал чуть мягче, чем она планировала, — мне кажется, искусство — это всё же не ответ, а скорее вопрос. Вопрос, который художник задаёт себе, а не публике. Разве нет?

Он продолжал смотреть на неё, и что-то в его взгляде пронзило её до самых глубин. Он будто бы знал её мысли наперёд, знал её страхи и, что самое странное, знал, как именно затронуть её, чтобы заинтриговать. Его ответ прозвучал так, будто он только её и ждал.

— Возможно, — прошептал он, наклоняясь к её уху, чтобы не привлекать внимания. Его голос теперь был едва слышен, но от этого ещё более интимным. — Но что, если вопросы нужно задавать так, чтобы они несли в себе готовый ответ?

Его близость казалась дерзкой, но в какой-то степени неизбежной. Александра не отвела взгляда, хотя могла бы. Она видела, как мужчины обычно ловят её жесты, её реакцию, и этот незнакомец, казалось, знал, что она подыграет.

— Какой тогда смысл в этом вопросе? — спросила она, с трудом сохраняя надменность в голосе. — Не думаете ли, что мы и так достаточно окружены готовыми ответами?

Он чуть отступил, его губы снова изогнулись в легкой усмешке.

— Знаете, Александра, искусство редко говорит вслух, но с вами оно, кажется, спорит. — В его словах была откровенность, и, казалось, он был уверен в своей позиции. Она ощутила острый толчок в груди от того, что этот человек знал её имя.

— Прошу прощения, но мы, кажется, не знакомы, — заметила она, тщательно подбирая слова и скрывая внутреннее беспокойство. Сдержанная улыбка скользнула по её губам, и она посмотрела на него с тем ледяным блеском, который обычно использовала для защиты.

— О, мы и не знакомы, — ответил он, делая шаг назад, но его голос, казалось, оплёл её, как незримая сеть. — Просто мне доводилось видеть вас на других выставках, и, что интересно, ваше мнение о произведениях всегда более прямолинейно, чем то, что говорят окружающие. Не каждый умеет так искренне смотреть на искусство.

Александра почувствовала, что, как бы ей ни хотелось, эта игра затягивала её. Незнакомец умело держал дистанцию, но его близость действовала сильнее, чем если бы он был ещё ближе. В его словах чувствовалась искра, и она понимала, что он не намерен отходить просто так.

— Приятно осознавать, что мои взгляды так запоминаются, — заметила она, стараясь говорить равнодушно. — Но, к сожалению, мне пора. Спасибо за... интересный разговор.

Она на миг задержала взгляд на его лице, чтобы понять, запомнит ли его. И её инстинкт, её острое чутьё на людей, подсказывало ей, что эта встреча не останется просто случайным эпизодом. Она развернулась, намереваясь уйти, но чувствовала, как он продолжает смотреть ей вслед, словно оценивая её каждый шаг.

Когда она уже вышла из зала и оказалась в коридоре, её сердце всё ещё стучало быстрее, чем обычно. Она была уверена, что его взгляд прожигал ей спину до самого выхода. И хотя она старалась отпустить мысли об этом незнакомце, странное предчувствие не покидало её.

Проходя мимо зеркала, она машинально поправила волосы и взглянула на себя. Этот взгляд был совсем другим — в её глазах горел огонь, пробуждённый одним-единственным разговором.

Александра сидела в тишине своей квартиры, когда телефон неожиданно завибрировал, вырвав её из размышлений. На экране высветилось сообщение от незнакомого номера:

«Добрый вечер, Александра. Приятно было встретить человека, который видит не только поверхности. Как насчёт того, чтобы продолжить разговор за пределами галереи? Я знаю одно место — оно как раз подходит для таких, как вы. Михаил».

Она прищурилась, разглядывая слова, словно могла разглядеть за ними его мысли. Он подписался — «Михаил». Откровенно. Честно. Без намёков на игру. Это интриговало, но в то же время ставило её в тупик. Она могла бы проигнорировать это, сделать вид, что ничего не произошло. Или ответить и согласиться на встречу, погрузившись в неизвестность, полную намёков и риска.