Отпуск. Машина версия

Отпуск. Машина версия

Отпуск. Машина версия.

• Мам, пап, смотрите какая ракушка – маленькая доча подбежала и протянула свое детское сокровище.
• Да! Это гигантская ракушка! – Мишка просто играл в КарабасаБарабаса – и за эту ракушку сейчас буду бороться!

Доча взвизгнула и побежала опять к морю.

Я лежала и наслаждалась этими звуками морского прибоя, детскими криками, криками чаек, ощущением неги и умиротворением.

- Ты, вообще, собираешься свой долг отдавать? – зашипел Мишка в ухо.

- Какой долг? Я у тебя ничего не брала…

- Хватить дурочку ломать – он перевернулся на спину. -Уже сколько? Четвертый день отказываешь. Маш, ну, это же отдых,  на тебя целый день насмотрюсь в этих бесстыжих веревочках, вот прям зубами сорвать хочу.

- Так сорви, кто же мешает?

- Кто мешает? – Мишка приподнялся и присвистнул – пальцем показать?

- Мам, пап, смотрите какой крабик маленький – девчушка вся мокрая прибежала и окинула их каплями.  

- Пойдем, лапуля, играть, а то наша мама, видимо, считает, что я в чем то провинился – Миша встал, надел шлепки и пошел с дочей к морю.

- Пап, она не злиться. Ты у нас самый лучший, просто она устала. -  Прям по сердцу бальзам от таких слов.

Когда это началось? Наверное, когда доча в больнице лежала с менингитом. Думала потеряю ребенка или умрет или больной останется на всю кукушку. За год поставили на ноги. Сняли все диагнозы, от которых можно было с ума сойти. А потом эта тревога, всепоглощающая тревога разливается месивом в душе. Как она? Что она? Где она? Мишка, конечно, папа от Бога. Он всегда и везде был рядом и всегда помогал. Но я не знала, как отключить свой мозг, мозг больной мамочки.

Легкий ужин, приятная музыка, свечи. Доча за целый день так набегалась, что за столом уснула. Ангелочек наш. Мишка отнес ее в спальню. Я раздела и укрыла наше сокровище.

- Ну? – он выпрямился и смотрит на меня.

- Что ну? – я не поддаюсь.

- Ты мне что-нибудь скажешь?

- Миш, давай выйдем, не здесь же.

-Хорошо! На выход.

Он приобнял меня за талию и направился к двери.

- Маш, я устал. Я устал, потому что ни хрена не понимаю, что происходит между нами. Я не хочу выпрашивать секс, любовь. Я не хочу недопонимания и недосказанности. Наш ребенок выздоровел и уже в строю. А ты никак не хочешь отпустить ее от себя и дать жить дальше.

-Мне страшно. А вдруг опять что-нибудь. – глаза на мокром месте.

- Нет. Второго раза, третьего раза не будет. Мы рядом. Думай о себе уже. Хочешь мужа потерять?

- У тебя кто-то есть? – я прям задохнулась от этого вопроса, который вырвался сам собой.

- Нет – тихо – А у тебя?

- Ты что? Как ты мог такое подумать?

- А почему, ты, такое обо мне думаешь? – Мишка отвернулся и налил себе вина. – Будешь?

- Буду.

Он наливает и протягивает мне бокал.

- Я люблю твой запах, твои прыщи на попе, твои волоски кое где.. – смотрит так внимательно. -  Я как представлю, что меня обнимает женщина, у которой форма ногтей не твоя, аж передергивает. Я предлагаю – пауза и он пьет вино из бокала – или мы с тобой налаживаем контакт здесь и сейчас или мы просто прилетаем и разводимся. Думай.

Миша поставил бокал на стол, развернулся и вышел из комнаты.

Не уж то это тупик? Что? Все это проходят? В чем я виновата? И меня разрывает на части. Вой, всхлипы, горечь и плита на груди. Большая плита, которая лежит и не дает вздохнуть полной грудью.

И так в ванну. Уберу завтра. А это в первый раз. Всегда все убираю сразу.

Под струями воды пытаюсь понять, как я дошла до этого. Чтобы мой муж, мой мужчина перестал бороться за меня. Если он не хочет бороться, значит чувствует, что я тоже не хочу бороться. А я хочу! Хочу! Что же я наделала. Он подумал, что он мне не нужен? Что же у него в голове творится? Милый мой, хороший. Люблю больше жизни. Доча и ты. Может действительно я заигралась. Решаюсь. Побрила там где надо. Намазалась вкусным маслом. Надела свою белоснежную сорочку и вышла в темную спальню.

Мишка лежит в кровати и спит или делает вид, что спит. Я пробираюсь в кровать и обнимаю его со спины. Целую спину, шею, и сползаю вниз. Пытаюсь снять с него штаны.

Он как труп лежит. Я всхлипываю. А он резко поворачивается и мне в ухо:

- Вот представь меня на своем месте, я жену хочу, а она меня нет – и засасывает меня в поцелуе. Причем такого поцелуя за последние годы не было. Сосет мои губы, языком как поршнем работает, дескать моя, всегда будешь моей.

Встает с кровати и протягивает руку, помогает мне встать. Разворачивает меня к стене и руки на стену определяет.

- Машка, ты такая красивая…. А сам задирает сорочку, пытается ее снять. Я помогаю. Он рычит. Я опять руками в стену упираюсь. Пусть мой мужчина удовлетворит свой голод.

Он снял белую материю, кинул в сторону. Пальцем пробегает по коже.

- У тебя здесь полосочки от купальника остались. Повернись. –  Черный треугольник. – задумчиво – а он на самом деле не черный, а белый…

Опять поцелуи, губы в губы, губы за сосок, губы в пупок. А я как распята стою и дышать боюсь. Потому что не было такого давно. Бытовуха и текучка везде и всегда, а здесь фейерверк. Мишка мой любимый, опять пьет из меня, всю меня выпивает.

Разворачивает  меня к стенке и опять руками упираюсь. Руки его любимые, теплые большие обволакивают, обнимают, дотрагиваются. Закрыла глаза. И ощущаю его губы и язык по спине идет от шею к попочке его любимой. Язык проходит между полупопиями.  И пальцем проверяет мою готовность. А я теку, что доказываю себе, что мозгами отпустила ситуацию, ему доказываю, что люблю его больше жизни.  Входит в меня. Большой, толстый, плотный, аж дыхание перехватывает.