Отражаясь в витринах

Отражаясь в витринах

Рената выжала грязную тряпку, разогнула спину и оглядела плоды трудов своих. Почти управилась. Новая съемная квартирка обладала единственным достоинством — дешевой арендной платой, в остальном её можно было описать в трех словах: маленькая, бедненькая, грязненькая. Чужая. Ну да ладно, какая разница, было бы, где спать и куда поставить ноутбук. Рената так выматывалась на работе, что на большее сил не хватало. И всё-таки жить в грязи она не собиралась: отмыла окна, вычистила плиту, стёрла пыль и даже — самое гадкое — пол в прихожей помыла. Осталось зеркало. Свет в коридор почти не попадал, места у зеркала было совсем немного, а если была открыта дверь, она закрывало его полностью. В таких условиях и отражать разучишься. Интересно, кто додумался его сюда повесить? Из тяжелой резной рамы и в квартиру заглядывало нечто мутное, запущенное, нечеткое.

— Хм, — Рената склонила голову на бок. «Мутное» в зеркале неспешно колыхнулось. Словно сомневалось в её способности с ним управиться.

— Ну, нет, — сказала Рената.

— Так не пойдёт, — сказала Рената.

— Сейчас мы тебя ототрём! — сказала Рената, поменяла воду, навела пены, взяла новую чистую тряпку и принялась за зеркало. Оттиралось оно плохо, медленно, и порой казалось, что она скорее протрет в нём дыру, чем справится с грязью. Наконец, зеркало стало похоже на зеркало. В нём, как положено, отразился шкаф с вешалками, кухонная дверь с приклеенным календарём десятилетней давности, даже кусок стены коридора и отошедший плинтус. Для полного счастья не хватало только отражения Ренаты.

Она пару раз прошла мимо зеркала, потрогала твердую прохладную поверхность, приподняла, убедилась, что за рамой — стена, а под рамой кроме зеркала нет ничего больше. Помахала перед ним тряпкой. Тряпка отразилась, рука нет. Рената тяжело вздохнула и села на корточки под зеркалом, в обнимку с тряпкой. Ну что такое, нормальный был день, что теперь началось-то? Она ещё раз поглядела на руки, ноги, дёрнула себя за короткую прядку, выбившуюся из-под косынки. Как бы там ни было, она была здесь. Значит что-то не так с зеркалом. Беда в том, что кроме него, зеркал в доме больше не нашлось, ни в ванной, ни в гостиной. Даже пудреницу Рената оставила на работе, а сегодня в кои-то веки выходной. Оставалось два пути: остаться дома и сделать вид, что всё в порядке, или пойти на улицу и заглянуть в витрины. Раньше они с её отражением прекрасно справлялись. Вот и проверим!

Снаружи оказалось тепло и солнечно. Рената с удивлением поняла, что не помнит точно, лето на дворе или еще весна? Нет, вроде бы еще весна. Но хорошо-то как! Даже мимо трёх витрин прошла и не заметила. Опомнилась у пыльной зеркальной стены киоска, подосадовала и хотела, было, вернуться к тем, привычным, в которые мельком заглядывала каждое утро по дороге на работу. Но не развернулась, не ушла, а медленно направилась к этому. И снова глядя в серое, неопределенное отражение, Рената задумалась: а узнает ли она себя в тех зеркалах? В памяти об «отражениях-на-бегу» всплывал образ быстрый и смазанный. Иногда в шапке, иногда с зонтом. Что если ей покажут именно это? И почему она толком не помнит, какого же цвета её глаза? Вроде бы серые. Но серо-голубые или серо-зелёные? Темные? Светлые? Пусть будут серо-зелёные. Рената краем рукава протерла в пыли два «окошка», в них отразились серо-зелёные удивлённые глаза. Нет, стоп, как же серо-зелёные, если она год назад собиралась купить цветные линзы именно серо-зелёные, но так и не купила, наслушалась разговоров о том, как это вредно. Точно. Значит просто серые. И как это понимать? Рената зыркнула на протёртые зеркальные окошки. Глаза тут же стали серыми. Нет уж, верни, как было! Зеркало послушалось. Рената занесла руку, протереть участок побольше, как вдруг её окликнул знакомый голос:

— Ой, Рената! Привет, дорогая!

В подошедшей женщине она с удивлением узнала Марину, школьную подругу. Сто лет не виделись, а тут прямо на улице встретились!

— Совсем не изменилась! — удивлялась Марина, после того, как выяснила, что дела у Ренаты идут нормально, как у всех, что она, как и хотела, поступила на архитектуру и что она ещё живет в родном городе. — Я-то думала, столько лет прошло, ни в жизнь тебя не узнаю! А ты прямо такая, как я тебя запомнила.

— Что ты, — осторожно улыбнулась Рената, — я же волосы отрастила. Ну?

— Точно! — спохватилась Марина. — И чего я сразу не заметила. Тебе очень идёт! Не смей стричь обратно. И цвет хороший, что за краска? Ой, ладно, мне уже бежать нужно, муж в машине заждался. Номер у тебя тот же? Ну и хорошо, созвонимся! Пока-пока!

Краска? Цвет? Рената глянула в тонированное окно автомобиля, остановившегося на красный сигнал светофора. Оттуда на неё глянула длинноволосая, абсолютно рыжая женщина. Это что же получается? Теперь она может быть какой угодно? Какой захочет? Или такой, какой её видят другие? Или всё это вместе взятое вперемешку. Как страшно… Как здорово. Страшно здорово! Рената рассмеялась, и автомобиль уехал, увозя её весёлое рыжее отражение. А она уже шла дальше, отражаться в незнакомых людях и незнакомых зеркалах.