Отражение в глазах

Глава 6

Корпоративный вечер разбавил выверенную жизнь компании, но ненадолго. Снова потянулись монотонные будни.

Небо все чаще затягивали тучи, и в души прокралась осенняя тоска. По утрам будильники протяжно звонили, убеждая хозяев вылезти из уютной постели; чашка дымящегося кофе стала самым желанным приветствием, а в углах кабинетов пестрели разноцветные зонтики, единственные яркие пятна в нахлынувшей серости.

Накануне дверь в кабинет маркетологов почти не закрывалась: нескончаемый поток посетителей к концу дня превратился в настоящее паломничество. Напоминания, задания, предложения... Все записки и документы свалили на Танин стол, и теперь ей отчаянно хотелось избавиться от сортировки бумаг. Она даже подбросила пару листов вверх, но тут же со вздохом поймала мегаснежинки и, взглянув, отложила: эти просьбы могут подождать. А в бумажных развалах предстояло найти то, что стоило выполнить в первую очередь.

В кабинете было прохладно.

Пару дней назад у Романа неожиданно обнаружилась непереносимость кондиционера. Сначала он гнусавил заложенным носом и отмахивался от предложенного Таней нетрадиционного метода лечения простуды в виде теплого молока с медом. Прослушав очередной пассаж из чихания, кашля и шмыгания, Света невозмутимо озвучила свой вариант – свежая коровья лепешка на грудь. Все посмеялись, но потом произошел нешуточный астматический приступ.

Вернувшись от врача, Роман огласил вердикт – никаких цветов и приборов с воздушными фильтрами. Растения в кабинете отсутствовали и так, поэтому попрощаться пришлось лишь с кондиционером, а заодно и с теплом: маленькая батарея грела плохо. Теперь приходилось много пить чая и выдумывать предлоги, чтобы забежать в другие, хорошо отапливаемые отделы, которым повезло не иметь в составе аллергика.

Света выворачивала все ящики на пол, бездумно сбрасывала папки и книги с полок вниз и без конца ворчала под нос. Таня уже знала, что это значит: Синицкая потеряла какую-то важную бумагу. И сейчас самое верное – тихо сидеть и ждать, пока все закончится, иначе можно попасть под горячую руку и язык.

Дверь кабинета распахнулась, и стремительно вошел заместитель генерального директора.

После корпоратива Таня сталкивалась с ним буквально пару раз, в коридоре или у лифта, и Головин ограничивался лишь кивком в ответ на приветствие. Таня и раньше его побаивалась, прослышав про угрюмость, хваткость в работе и непомерную требовательность. Теперь же ей было еще и неловко из-за пансионата, как если бы она получила то, что предназначалось другой. Лишь в одном Таня была уверена: напускная мрачность Головина служила защитной реакцией, скорлупой, в которую он прятался от чего-то тяжелого. Как нахлынувшая на нее саму депрессия после смерти мамы.

Сказанное «Здравствуйте» повисло в воздухе, а потом заместитель пророкотал:

– У вас тут что, Мамай прошел?

Света так тяжело задышала, что Тане стало ясно: подруга сдерживается, чтобы не ляпнуть что-то неподходящее. Пришлось ответить самой:

– Да, и даже потоптался.

– Ладно, если вам комфортно находиться на помойке, дело ваше.

Синицкая стала напоминать чайник, из которого пар уже вырывается наружу. Максим переступил пару раз, пытаясь отыскать свободное место на полу, куда можно еще поставить ноги.

– Татьяна, через полчаса жду наработки по продвижению «Элит-квартала». Будьте любезны принести их в мой кабинет. А чего это у вас так холодно? – он поежился. – Экономите?

– Нет, заботимся о ближнем, – процедила сквозь зубы Света. – У Романа аллергия на кондиционер.

Головин сделал жест, будто отмахнулся от назойливой мухи, и повторил, глядя на Таню:

– Так я жду вас через полчаса.

Она кивнула, но это могла увидеть разве что спина выходящего начальника. Едва дверь закрылась, Света плашмя хлопнула папкой по столу и тут же отшвырнула ее в сторону.

– Нет, посмотрите! Не нравится ему наша рабочая обстановка, – прошипела Синицкая, не заботясь, что ее могут услышать. – Кроме него, никто не жалуется...

– Тебя боятся, – вставил Роман и пригнулся, чтобы в него не попал брошенный ластик.

– ...не жалуется, говорю, никто... Чего он бродит, отвлекает? У них что, дежурство по этажу? Или только нам так везет? Черт, и куда я засунула эту газету?! Ребята, все, мне крышка...

Света частенько перескакивала с одной мысли на другую, и поэтому Таня без труда поняла, что последние фразы никак не относились к теме «Максим Головин».

– Что за газета?

– Да в пятницу пришла, я ее только просмотрела. Наткнулась на тендер, который может быть нам интересен. Но летела домой, вот и бросила куда-то. Кто знает, где же это «куда-то»?

Роман по привычке оттолкнулся от стола, а, когда колеса его стула застопорились о разбросанные вещи, огорченно цокнул языком.

– Ну, Павловна заходила сегодня утром. Может, она видела ее?

– Вы лучше скажите, зачем меня Максим зовет. Я вообще не занимаюсь «Элитом». Это же твой кусок, Свет. – Недоумевающая Таня села на край стола, прямо на неразобранные бумаги, из-за чего их рельеф с горного сменился на равнинный.