Отражение в глазах

Глава 28

Впервые за долгое время работа не могла перебить беспокойные мысли. Таня открывала нужные документы и тупо вглядывалась в экран, не понимая ни строчки. Она переложила все бумаги на столе, заточила и без того острые карандаши, навела порядок в ящиках тумбочки, но все равно в голове бился только один вопрос: «Выкарабкается ли Егор из ямы?»

Под конец Таня просто сняла папки с подоконника и села на освободившееся место. Она смотрела в никуда и механически крутила в руках мобильный телефон.

Когда тот бульканьем отрапортовал о пришедшем сообщении, Таня отмерла. «Все будет хорошо. Извини, очень занят. Целую». Раз Егор пишет «все будет хорошо», значит, сейчас все не так радужно или откровенно плохо. А она сидит и ничего не делает, чтобы ему помочь! Только как помочь? Нет у нее ни таких немыслимых денег, ни богатых друзей. Она обуза для Егора, помеха и трусиха. Потому что не хватает у нее сил шагнуть в сторону, чтобы освободить Княжева.

Подошедшая Света аккуратно тронула подругу за плечо.

– Случилось что?

– Он тонет...

К удивлению Тани, ее слова не показались Синицкой бессмысленными.

– Егор? Да разрулит он все, в первый раз, что ли! Чего убиваться-то у окошка?

– Как ты не понимаешь...

– Не понимаю, – отрезала Света. – Скажи еще, что во всем виновата ты. В жизни не поверю. И перестань уже считать себя центром вселенной, вокруг которого вертится жизнь и который сам влияет на все вокруг. События происходят без всякой связи с тобой, милая моя, так что не льсти себе.

– Света, ты чего? – оторопела Таня и хотела даже отодвинуться от подруги, но сзади было стекло.

– К жизни тебя возвращаю! Если у твоего Княжева проблемы, ему поддержка нужна, холодная голова с идеями, а не амебные терзания. И неважно, что ты не можешь помочь. – Синицкая словно подслушала размышления Тани. – Что нужно, сделает он сам. Ты просто стой рядом, а не отвлекай его необходимостью бросаться к бессознательной тебе с валерьянкой и опахалом. Все, пошли попьем чаю и вернемся к работе. Скоро и Ромка из типографии приедет, новый каталог полистаем.

Таня послушно спрыгнула с подоконника. Как же быстро ее привели в норму грубоватые, но верные слова! Наверное, ей непременно требуется присутствие волевого человека рядом, чтобы он иногда встряхивал и вел ее за руку. Света продолжила бурчать, но уже потише:

– Тебе вообще надо отключить часть мозга, отвечающую за чрезмерные переживания. Щелк тумблером – и нет ни истерик, ни крокодильих слез, ни археологических раскопок в душе.

– Думаешь, такая часть существует?

– Глядя на тебя, уверена в этом.

Синицкая запнулась за что-то и выругалась.

– Добавь в список «ни изысканных ругательств сапожника».

Слова замерли на губах Тани, едва она увидела, из-за чего споткнулась Света. Голубой зонт. Тот самый, которого здесь ну никак не должно быть. Вероятно, его спрятали среди папок на подоконнике, и он выпал сейчас, когда их сняли.

– Ты ж его вроде отдавала. – Синицкая потянула вверх петлю на ручке, словно поднимала за хвост дохлую крысу.

– Отдавала. Придется еще раз это сделать, – Таня положила зонт на середину стола, – так, чтобы дошло. Но это потом. Мы же чай шли пить, верно?

Остаток дня прошел тягуче, но собравшиеся вечером на столе папки свидетельствовали, что очень плодотворно. Перед выходом из офиса Таня решительно пододвинула зонт все еще насупленной Любе и сверху положила лаконичную записку «Для Головина. Подарок от Вышковец».

Аккумулятор телефона показывал три полоски заряда, но сам аппарат упорно молчал. Вечер. Ночь. Утро. Если от мобильных телефонов и в самом деле исходит вредное излучение, за эти часы Таня получила чудовищную дозу: телефон постоянно был у нее под рукой.

Ехала ли в автобусе домой, пила ли несладкий чай на полутемной кухне, смотрела ли в потолок немигающим взглядом, ворочалась ли на внезапно ставшем широким диване, дергала ли заевшую молнию на сапоге, поднималась ли по ступенькам в конференц-зал на внеплановое собрание...

Это было самое большое помещение в здании, и все равно оно с трудом вместило всех сотрудников «Центринвеста». Тане удалось протиснуться чуть вбок от двери, но все равно ничего не было видно. Обзор закрывала широкая спина мужчины в футболке, по которой наискосок шла убедительная надпись «Никогда не матерюсь».

– Всем доброе утро, хотя с определением можно поспорить, – раздался звучный голос Егора.

Ему не пришлось даже прибегать к трюку с автомобильной сигнализацией, проделанному в пансионате: мгновенно установилась тишина. Видно, многие ломали голову, почему они находятся здесь, а не в кабинетах.

– Я попросил вас собраться, чтобы объявить о своем уходе из «Центринвеста».

Смысл фразы не сразу дошел до Тани. Стоящий впереди мужчина злобно выругался: он явно никогда не читал того, что написано на его же спине. А Княжев продолжал:

– Вследствие сложившихся обстоятельств я принял решение продать свою долю акций и снять с себя полномочия директора. Спасибо всем, кто был со мной эти годы. Успех компании – это результат вашей слаженной и честной работы, которую я безмерно ценю. И согласно последнему подписанному мной приказу всем работникам, без исключения, будет выплачена премия в размере трех заработных плат...