Оттенок третий - кот цвета асфальта

Была у Петровича одна страстишка. Совсем одна (водка была его любовью – первой и единственной с восемнадцати лет), любил Петрович посмотреть порнушку. Будучи эстетствующим любителем в начале, через десяток лет перешел в профессионалы, умудряясь подмечать всякие неточности в кадре. К примеру – актриса в одном и том же нижнем белье в трёх фильмах подряд, или прыщик на жопе не замазанный. Ну суть не в этом. Был у Петровича кот, которого тот вытащил из люка в свое время, и стал этот кот у Петровича навроде талисмана. Ежели с утра, как проснется, к Петровичу придет на грудь, то будет день тихим и спокойным. Ежели же на ноги или на йайца упадет – то день будет из рук вон плохим.
Вот и в этот день Петрович проснулся от того, что пятикилограммовый кот по кличке Карма, приземлился точнехонько на бубенцы Петровича. Дикому воплю позавидовал бы и слон в брачный период, правда, Петровичу было прямо сейчас не до слона, хотя дикую природу он любил, и даже пытался копить на поездку на сафари в дикие дебри Африки, но отложив пару тысяч рублей, срывался и бежал покупать свою любовь. Отприседав на месте с десяток раз, Петрович в раскоряку поплелся в ванную, где грустно оглядел свое лицо, опухшее и небритое, лениво плеснул в него пару чайных ложек воды, оделся и пополз на работу, надев на лицо подобие улыбки. Где-то он читал, что приклеенная улыбка потом может стать настоящей. В диспетчерской сегодня заседала Анна Сергеевна, с которой Петрович был вежлив, но суров, искренне считая, что бабы не могут быть начальниками, потому что был шовинистом и сексистом, но слов таких Петрович не знал, и посему искренне полагал, что Аннушка его просто не любит, и он яростно не любил ее в ответ. Аккуратно положив чемоданчик на свой стол, уныло ютившийся в уголке диспетчерской, Петрович полистал журнал заявок. На его имя ничего и было, и он уже повеселел, как вдруг зазвонил телефон.
- Да. Какой адрес – повторите, - Анна Сергеевна удивленно посмотрела при этом на Петровича, продолжая записывать огрызком карандаша на куцем листе бумаги данные. Затем повесила трубку.
- Петрович, вот даже не знаю, как тебе сказать, - она вздохнула. Вздорного Петровича она уважала, несмотря на то, что приходилось ей с ним несладко, - в общем, Петрович, ты только не переживай, но… - Она помялась.
- Да что ж ты кота-то за шурундулы тянешь, Сергевна, говори уж, - пробормотал Петрович, продолжая улыбаться. На Аннушку его улыбка производила неизгладимое впечатление – как будто тыкву сначала разломали поперек, а потом склеили, оставив кое-где торчащие куски.
- В общем, Петрович, у тебя потоп.
- Что? – Глупо улыбаясь, переспросил Петрович.
- Соседей снизу ты затопил, вот что, - буркнула Анна, потупив взор.
- Аж ты ж, кочерыжкин сын, - искренне огорчился Петрович. Хотя с соседями ему повезло – внизу жил тихий запойный алкоголик Юрик, который впадал в буйство крайне редко, и то выпив денатурат вместо водки, и его жена Зиночка, с которой по молодости у Петровича кое-что было. Один раз.
- Ну, я пошел? – полувопросительно обратился Петрович к начальнице.
- Иди, иди, Петрович, и если что – можешь не возвращаться.
По пути домой Петрович прикупил свою любимую девочку, и нежно уложив ее в чемодан, двинул к дому. Там его уже поджидала Зиночка.
- Петрович, Петрович, чорт ты окаянный. Что ж ты творишь, изверг? – Вопрошала приятной пухлости Зиночка.
- Ну, прости, Зинаида, - и Петрович воровато ущипнул ее за руку. Зиночка томно вскрикнула и покраснела.
- Счас посмотрю и спущусь, - Петрович открыл дверь, и под ноги ему хлынул бурный поток, посреди которого сидел в своей коробочке кот и жалобно верещал. Поймав кота, Петрович ринулся на борьбу со стихией. Оказывается, сорвало вентиль в туалете со стояка холодной воды.
- Анчуткино семя, кочерыжкины глаза, - матерился сантехник, трясущимися руками устраняя поломку и собирая потом воду. Кот печально на него зыркал, тщательно вылизывая шерстку ослепительного асфальтового цвета, затем поднял лапку и принялся слишком тщательно вылизывать то место, где когда-то были шурундулы. Петрович насторожился. Кот ехидно мяукнул, и. подойдя к чемоданчику хозяина, принялся активно об него обтираться. Петович не успел и ахнуть, как чемоданчик опасно накренился, а затем, позвякивая содержимым, упал на бок. Еле слышный звон заставил сердце Петровича опуститься в пятки, а затем стукнуться в паховую область.
- Ах ты ж, шерстяная паскуда, - возопил Петрович, бросаясь к чемодану и надеясь спасти хоть что-нибудь. Кот уселся на толстую жопку и лениво наблюдал за метаниями хозяина. Потом подтащил к себе пульт от телевизора, уселся на него и задом же включил телевизор. В этот момент дверь в квартиру Петровича распахнулась, явив глазам Юрика и Зиночки незабываемую картину – Петрович страстно лизал внутренности чемодана, а на телеэкране совершались непотребства актрисой, чье имя переводчик озвучил как Марта – влажная спинка. Кот цвета асфальта сидел в позе китайского истуканчика и лениво шевелил кончиком хвоста…