Ожог души

Главы 5, 6

Глава 5

Мария. Прошлое время.
    Она ощущала себя абсолютно одиноким человеком.
    Оказалось, мало жути, случившейся из-за смерти мамы. Нахлынул кошмар.
    Наступление лета принесло холод… И отогреться не было никакой возможности. Потому что одной не отогреться.
    Сначала сестра уехала в Москву. Наташа поступила. Позвонила, счастливым голосом оповестила. И сказала, что раньше следующего июля не приедет.
    – Держись, Маш. Я буду позванивать. Вот видишь, как здорово, что мы тебе книжный шкаф перетащили!
    Когда Маша рассказала отцу о звонке сестры, он как-то неожиданно встрепенулся, будто испугал его кто, но… он не испугался, а обрадовался.
    И через несколько дней объявил младшей дочери, что собирается жениться, что он ещё молодой мужчина, что нашлась подходящая партия, что дому нужна хозяйка, что Маше необходим женский пригляд, что он устал быть один, что, в конце концов, он не отказался от мечты о наследнике, что Наташка – эгоистка, что мама не хотела бы видеть его одиноким, а дом – запущенным, что…
    – А как же любовь? – остановила Маша его словесное излияние.
    Как же любовь? Ведь любовью для Маши был папин взгляд, обращённый к маме. Или взгляд этот не зависит от той, на которую направлен?
    Алексей уставился на дочь.
    Любовь! Что ей ответить?
    – Любовь бывает разная, Маш. И я никогда не перестану любить твою маму.
    – Разве можно любить двух женщин сразу?
    Любовь. Что на это сказать?
    – Есть прошлая любовь, а есть настоящая.
    – Любовь может быть только одна.
    Любовь…
    – Маш… Для меня сейчас главное – любовь к нашей семье. Я хочу, чтобы в семье был покой и…
    Алексей растерялся и осёкся, глядя в глаза дочери. Маленькая, худенькая, она, казалось, даже не подросла за прошедший год. Но вот глаза!.. Отец понял, что очередной вопрос дочери загонит его в ловушку.
    – Короче, я женюсь. Проще для тебя будет это принять, потому что менять решение я не буду.
    Она не позволила слезам брызнуть из глаз при отце. Ушла в свою комнату.
    Подошла к книжному шкафу. Отворила дверцы, вдохнула книжный аромат… И… выдохнула судорожное рыдание. Так и плакала, выдыхая молча. Только бы отец не услышал и не вошёл…
    А в висках пульсировало, отбивая вспомнившиеся слова сестры: мужчины любят только себя… эгоисты… ничему не удивляйся…

***
    Когда в обещанном июле приехала Наташа, вошла, будто в чужой дом. Обошла комнаты, зашла в кухню и без сил опустилась на табурет. Всё было на месте, но всё оказалось чужим.
    Только глаза сестры. Машка… Так на маму стала похожа! Или этот год в разлуке позволил увидеть сестру будто заново.
    – Значит, наследника пока нет.
    – Уехали вчера. Чтобы тебе не мешать побыть в родном доме.
    – Отец, интересно, собирается со мной повидаться?
    Маша смогла лишь кивнуть.
    Подошла к сестре и осторожно погладила по волосам.
    Наташа притянула её к себе и усадила на колени.
    Маша обхватила её за шею, крепко обняла и заплакала.
    Она не плакала весь прошедший год. Держалась. Терпела. Ждала.
    Но вот обняла сестру и…
    Маша плакала о холодности. Холодность появилась в квартире с приходом этой чужой женщины, будто сквозняки безразличия разгулялись. И не было никакой возможности прекратить это. 
    Эта женщина разговаривала с Машей, Маша отвечала, но словно стекло было между ними – чувствонепробиваемое. А отец… он будто терпеливо ждал, когда отрезок вынужденного общения подойдёт к концу и он сможет уединиться со своей женой.
    Маша плакала о звуках. Эти их приглушённые голоса… смех… А когда она читала допоздна, слышала и вовсе странное – то ли стоны, то ли крики… буханье и скрип кровати…
    Маша плакала о тишине. Приходила из школы и барахталась в тишине. И одиночестве.
    Наташа обнимала сестру, то и дело прижимая, давая понять, что и без слов всё ясно. Ведь Наташа видела отца с этой женщиной, когда ещё и год со дня маминой смерти не прошёл. Лет тридцати, не слишком симпатичная… Но отец счастливо улыбался, шагая рядом с ней.
    Тогда-то Наташа и приняла решение – уехать учиться подальше от родного города. Потому что она бы не выдержала эту новую жизнь отца.
    А Машка? Машка маленькая ещё, она, наверняка, привыкнет.
    Оказалось, не привыкла.
    И вряд ли привыкнет.
    – Маш, давай договоримся так, – Наташа отстранила сестру от себя, поправила растрепавшиеся, повлажневшие от слёз волосы. – Мне учиться ещё четыре года. И за это время ты должна определиться, кем хочешь стать. Выбрать профессию.
    – Да.
    – И я тебя заберу в Москву.
    – После восьмого класса?
    – Да. Понимаешь, мне дали возможность поступать в Москве с рекомендациями, что я занимаюсь активной общественной работой. Этакая путёвка. Повезло, никто из наших общественников не собирался из Гродно уезжать, вот мне и… выписали. Правда, пришлось, так сказать, легенду поддерживать, занимаюсь общественной деятельностью. Но оказалось, в этом есть много плюсов. С распределением, например. В общем, будет, где жить. А ты поступишь в техникум. Для начала. Чтобы побыстрее уехать отсюда.
    – Это, правда, будет?
    – Обещаю. А ты учись хорошо-хорошо! Договорились, Маш?
    – Договорились.
    Договорились. Наташа приезжала ещё, июлями. За год до окончания института, она обратилась к отцу:
    – К следующему лету я должна стать Машиным опекуном.
    – Для чего? У неё есть отец.
    – Ты же не последний человек, связей у тебя полно. Оформи меня опекуном. Маша поедет со мной в Москву.
    – Ну… Я постараюсь.
    – Постарайся. И сделай.
    – Маша будет в Москве заканчивать школу?
    – Нет.
– А куда она хочет поступать?
    – А ты не в курсе, папа? Твоя младшая дочь определилась с профессией.
    – Хм…
    – Ну да, ты же занят. Всё наследника пытаешься сделать.
    Алексей побагровел. С наследником ничего не получалось, его ещё достаточно молодая жена не беременела.
    …И вот настал день, когда Наташа приехала в родной дом в последний раз. Отец отдал ей документы на опекунство.
    – Наташ, ты можешь мне рассказать, где вы будете жить?
    – Зачем?
    – Как зачем?
    – Считай, что мы устроены.
    – Наташ, я могу и передумать.
    – Ты к цели иди. Думай о наследнике, вдруг получится.
    – Наташа!
    Старшая дочь сложила пальцы в кулак. Потом выпрямила средний и продемонстрировала отцу.
    – Удачи, папочка.
    Пока Наташа прощалась с отцом, Маша уже стояла на лестничной клетке. Слушать, как разговаривают сестра и отец, было пыткой. Они ненавидели друг друга и открыто об этом заявляли.
    Наташа называла отца благополучателем:
    – Он живёт, наслаждаясь жизнью. Удовольствие – это для него. А ответственность и переживания – это по боку.
    Маша старалась не думать о том, что отец не смог скрыть радость из-за её отъезда. Правда, спохватился и сказал, что правильно, надо развиваться.
    Маша надеялась, что ей удастся скрыться от одиночества. В Москве.