Падение

Глава 2

— Самойлова, защита уже через неделю, а ты не подошла ко мне ни разу! Выписать тебе путевку в пирожковый техникум, чтоб ты не тратила ни свое, ни мое время?

Виктор Геннадьевич явно не в духе. Впереди зачетная неделя, а это значит, что сотни нерадивых студентов начнут осаждать кафедру и вымаливать у него хоть каплю жалости. ТММ — один тех предметов, в котором я никогда не преуспею, впрочем, как и в любой другой технической области, о чем предпочитаю умолчать и клятвенно заверить преподавателя, что на завтрашней консультации покажу ему расчетную часть.

— Ты уже чертежи должна закончить! — кричит он мне вдогонку, когда я, попрощавшись, спешу покинуть аудиторию.

Я знаю, впереди бессонные ночи, ручьи слез, жалобы родителям на мою тяжелую участь, но сегодня я быстро сбегаю по лестницам вуза, придерживая разлетающееся платье в цветок, и спешу на улицу. В сумке не переставая вибрирует телефон, и мне не надо смотреть на экран, чтобы узнать, кому я так срочно понадобилась. Толкаю стеклянную дверь и устремляюсь к высокому парню в светлых джинсовых шортах-бермудах, белой тенниске и подобранных в тон ей кедах. Уже третью неделю я гордо ношу звание девушки Александра Тихонова, студента пятого курса электротехнического факультета.

В тот памятный вечер, когда мы с девчонками отплясывали в клубе «Plaza», он праздновал там свой день рождения и трижды пригласил меня на танец. И пусть я глупо крутила головой по сторонам в надежде, что один из парней, которые подвезли нас, наблюдает за мной; пусть, как наивная, мечтала о том, что ему приглянулась, — я не могла не заметить, с каким интересом меня изучает Саша, и как приятны его теплые руки, немного вольно скользящие по моей талии. Мы обменялись номерами, добавили друг друга в социальных сетях, несколько недель созванивались и болтали до полуночи, а потом он пригласил меня в кино и так нежно, но в то же время требовательно притянул к себе на прощание, что я сдалась и решила рискнуть. Я нежно целую его улыбающиеся губы, утыкаюсь носом в ямку на шее, вдыхая аромат цитрусового парфюма, а он по-хозяйски обнимает меня за талию.

— Я закончила! Думала Градов меня разорвет! Наверное, сегодня мне придется вернуться в общагу пораньше, закончить расчеты, чтобы он завтра проверил. Как твоя подготовка? Филонов подписал?

— Да, все отлично, ерунда осталась, и я готов к защите!

Мы направляемся к палатке с мороженым, покупаем два шоколадных рожка и усаживаемся на скамейке. Я стараюсь не думать о том, что будет дальше, ведь к концу июня он станет дипломированным специалистом, займется поиском работы, жилья и вступит в совершенно взрослую жизнь. Я же уеду домой на долгие два месяца, и что-то подсказывает мне, что наши отношения подобную проверку не пройдут.

— Маш, мы после защиты хотим на дачу к одногруппнику выбраться, отпраздновать. Форма одежды свободная, шашлык, музыка. Может, со мной рванешь? Все со своими девчонками будут, так что скучать не придётся.

Он целует меня в висок и, скользя ладонью по бедру, пробирается под подол платья. Я хихикаю, ощущая забегавшие по коже мурашки, но беру себя в руки и, взвесив все «за» и «против», отвечаю:

— Хорошо, если с экзаменами проблем не будет… — и начинаю смеяться еще заразительнее, когда Саша пробирается выше и легким касанием пальцев щекочет мои бока.

— Ух срамота! — махнув в нашу сторону палкой, кричит проходящая мимо бабулька. — Скоро прям на скамейках блудить начнут! Задрала тут свою юбку!

Я прячу лицо, уткнувшись в плечо Тихонову, готовая провалиться сквозь землю.

— Давай, мать, иди уже! А то и тебя потискаю — меня на всех хватит, — широко улыбнувшись, отвечает он, за что я шиплю его и тычу кулаком в ребро.

— Сдурел?

Бабульки и след простыл, а Саша смеется и тащит меня к автобусной остановке. Когда я вечером ложусь в свою постель, губы нещадно покалывает от подаренных им поцелуев.

***

Следующие десять дней тянутся бесконечно долго. Я похудела на два килограмма, под глазами залегли круги, ногти сгрызены под корень, одним словом – сессия. С переменным успехом я сдала зачеты, одолела один экзамен и теперь нервно поглядываю на дверь в ожидании преподавателя, ушедшего в деканат за ведомостью. Через пару минут я узнаю, допущена ли до сегодняшней работы или мне нужно бежать в общежитие дорабатывать курсовую, бросаться в ноги Градову и молить о тройке.

— Маш! Дай диаграмму повторю! Забыла в комнате! — обращается ко мне Света, и я протягиваю ей лист формата А4. — Не переживай, всех допустят, мне Ленка из деканата сказала, что на четыре экзамена точно выпустят, а уж к пятому ты свой курсовой сдать успеешь.

Я благодарно улыбаюсь ей за дружескую поддержку, но все же волнение покидать меня не спешит. День не задался с самого утра: сначала отключили горячую воду, стоило мне намылить волосы шампунем, а позже, когда я, дрожа всем телом, бежала в комнату по коридору, умудрилась поскользнуться и разодрать коленку. О каком комфорте может идти речь, когда за окном плюс тридцать два, а твою наспех намазанную зеленкой ногу прикрывают джинсы. В пять за мной заедет Сашка с друзьями, и мы отправимся за город. И одна лишь мысль о том, что я никого там не знаю и буду ходить за Тихоновым хвостиком (а иначе я не смогу), порождает в животе жуткое чувство ужаса. В детстве я даже в лагерь ездить отказывалась, трудно мне даются все эти знакомства!