Падение

Глава 27

Все в нашей жизни зыбко… Всему рано или поздно приходит конец… Я лежу, наблюдая за веселящимся сыном, терзаемая уймой мыслей о том, во что превратилась наша семья. Я люблю своего мужа, люблю так же сильно, как год назад или два… Так же, как тогда, когда впервые осознала, что он стал для меня не обычным прохожим на моем жизненном пути, а, скорее, провожатым, без которого я никогда не дойду до финала… Я знаю, когда нужно его поддержать; знаю, когда мне стоит смолчать, давая ему время самому разобраться с проблемами; знаю, когда он смеется искренне, а когда лишь создает видимость легкости и веселья. Никто лучше меня не поймет, что говорит его взгляд: злится ли он, насмехается, радуется или удивляется. Любая искра его карих глаз выдает мне его с головой. Я знаю, что он так же мучается, не понимая, как разрушить между нами эту стену. Что он наступает на горло своим принципам, перекладывая ответственность за дела на Антона, когда спешит домой к ужину… Знаю, но дико боюсь, что стоит мне сделать лишь шаг навстречу — и вся эта недельная идиллия с совместными играми, прогулками, его частыми звонками, большинство из которых я игнорирую, рухнет как карточный домик. Когда мы стали такими? С каких пор в нашем браке появились скандалы? Молчание? Вечное пренебрежение с его стороны?

— Ну мам! Ну включи мне «Тачки», — видимо, не в первый раз обращается ко мне сын, выводя из ступора.

Я резко сажусь, откидывая плед, и, взяв в руки пульт, выполняю его не то просьбу, не то приказ… Сёмка уже так вырос, что впору покупать успокоительное, без которого мне не обойтись, когда он станет заглядываться на девчонок.

— Я дома! — раздается голос Андрея в прихожей, а через минуту он уже бредет в спальню, чтобы снять свой костюм, по пути взъерошив волосы на голове сына. Мы не говорим, точнее, я все время молчу, а Медведев периодически пытается что-то спросить, получая лишь краткие «да» или «нет» на свои вопросы. Или вовсе не пытается, как сегодня.

Чего я жду? Чего добиваюсь? Я хотела его проучить — пожалуйста, на часах еще и шести нет, а он уже дома. Хотела его наказать за постоянное отсутствие — вот он терзается, сдерживаясь, чтобы не получить прожигающий взгляд за мимолетное касание. Чего мне еще тогда надо, если я дую губы на этом диване, в то время как за стеной, совсем рядом, мой любимый мужчина? Я смотрю на Семена, который мыслями где-то далеко, вместе с Молнией Маккуином, пытается обогнать Кинга, встаю и иду в спальню. Я захожу как раз в тот момент, когда Андрей натягивает на влажное после душа тело футболку.

— Я больше не могу молчать… Как думаешь, ты уже все понял? Иначе через пару дней мне понадобится психоаналитик, — подперев спиной дверь, огорошиваю его я.

Андрей открыто улыбается, отбрасывая на кровать свое мокрое полотенце.

— Понял, так что обойдемся без закрепления. Я уже могу тебя целовать, потому что я дико соскучился? — поднимая бровь вверх, спрашивает он.

Я не вижу поводов сдерживаться и, едва не сбив его с ног, набрасываюсь на него с поцелуями.

***

«Есть ли хотя бы малюсенький шанс, что вы передумаете и все же продадите мне эту картину?»

«Нет, все-таки рассмотрите вариант с шубой».

«Я объехал все салоны в этом городе, и ни одна норка не сравнится с вашими ландышами по красоте».

«Мимо. Я никогда не рисовала ландыши».

«Предлагаю вам это исправить. Продав мне картину, обязательно их нарисуйте».

« )))»

***

— Возьми красное, мне оно понравилось больше всех, — советует Ира, когда мы прогуливаемся между стройными рядами вечерних нарядов в одном из бутиков торгового центра. — Без внимания в нем ты точно не останешься.

— Не знаю, не слишком ли это? — разглядывая платье в пол, открывающее плечи, спрашиваю я.

— Тебе же не пятнадцать! Ты взрослая женщина, так что нет ничего плохого в небольшом эпатаже. Боже, вот это цены! Маш, я хотела спросить… — замялась подруга, округлив глаза, едва взяв в руки бирку от легкой шифоновой блузки. — У нас прошли сокращения, и Сашу любезно попросили уйти. Может, Андрею нужен сотрудник? Ты ведь знаешь, что Тихонов у меня прекрасно ориентируется во всех этих механизмах…

— Хочешь, чтоб я с ним поговорила?

— Да, если, конечно, это удобно, — слегка краснеет Ирина, вешая вещь обратно на стойку. — Мы уже все варианты перебрали, но что-то никто не горит желанием нам перезванивать.

— Конечно, без проблем. В автосервисе ему вряд ли помешают лишние руки, — я улыбаюсь, видя, как Ира облегченно вздыхает.

— Так что, будет грандиозное торжество?

— Нет. Посидим в тихом семейном кругу. Вы, кстати, тоже приглашены, так что ничего не планируй на этот день, — надевая пару лакированных черных лодочек на высоком каблуке, сообщаю я.

— Что ты! Пропустить годовщину четы Медведевых — да никогда! — смеется она. — Как у вас дела? Ты хоть и не жаловалась, но напряжение между вами было трудно не заметить.