Парабатай

))31((

 На появление в нашем мире Себастьяна все отреагировали одинаково и ожидаемо остро. Наша мама после ночи первобытного шока, наконец, взяв себя в руки, как истинный Сумеречный Охотник признала, что у нее появился шанс все исправить и начать с нуля. Люк поддержал любовь всей своей жизни и как настоящий мужчина показал кто главный в семье, без страха пожав руку сыну своего парабатая.
 Иззи и Саймон в начале обходили нас стороной, друг так вообще силился подобрать слова, но в конечном итоге поняв, что ни одни из них в нашем случае не подходят просто подставил мне плечо помощи.
— Я никогда не жил в институте, — продолжал, повторять брат, обводя взглядом невзрачные стены своего нового жилища.
— Никто не должен знать о том кто ты, какую бы легенду не сочинил Алек, ты должен ей следовать.
Спасало то, что никто бы не узнал в расслабленном молодом парне когда-то такого опасного, но публично мертвого хищника.
— Мама предлагала остаться у них с Люком.
Такие простые слова, доносившиеся из его уст, удивляли не меньше самого его нахождения в этом здании и в этой комнате.
— Почему отказался?
— Ведь ты бы не оставила меня с матерью наедине. И здесь я тебе нужнее.
С тихим хлопком в комнату открывается дверь, и я вижу Иззи, Саймона, Алека и, разумеется «дьявол его дери» мага Бэйна!
— Я вообще когда-то останусь один? — Сетовал Себастьян, но это было настолько беззлобным, что складывалось впечатление, брат хочет такого непривычного ему внимания.
А может, устал от вечного одиночества?
— Да, как только Клэри не будет поблизости, — парировал ему Саймон.
— Пожалуйста, — приструнила я его.
 И когда же я стала так его защищать? Это словно низменный инстинкт, откуда-то из моего подсознания. Так будто у меня все годы моей жизни и был родной брат, моя половинка, составляющая часть моей семьи.
Ровно настолько, насколько это чувство было неправильным, мне оно было близким. Слишком близким. И слишком сокровенным, для того чтобы пока скрывать его от всех вокруг. Даже от тех кто, несомненно, ближе и дороже него самого.
— Ладно, — подвела итог Иззи и сев за кресло у письменного стола закинула ногу на ногу, — у кого-то из вас чудики, есть план, что именно мы будем делать?
Ловлю себя еще на одной мысли, сколько бы человек в комнате не находилось, я телом и эмоциями отвечаю лишь на одну реакцию, на чувства и слова Александра Лайтвуда.
— Алек? — Словно читая мои мысли, окликает брата Иззи.
— Ты же знаешь, я не могу ничем заниматься в открытую. Формально между Сумеречными Охотниками и фэйри мир, а я глава института.
— Себастьян? — Тут же переключается младшая Лайтвуд.
Физически ощущаю ревность Саймона и, судя по победной улыбке Иззи, замечаю не только я.
— Детка, я не играю в твои игры, — огрызается мой брат и переводит взгляд в пол. Ему становится некомфортно в комнате битком набитой народом, который от него что-то хочет.
И в этом я его понимаю.
— Игры? — Картинно выгибает бровь Из, но все же отстает от него, — Клэри?
Ожидаемый вопрос.
— Я могу нарисовать портал в их измерение, если удастся пройти незамеченными и накинуть руну невидимости, я могу….
— Не можешь!
— Не указывай ей, Лайтвуд!
Конечно же, я не думала, что будет легко, но сейчас даже молчаливое присутствие Магнуса не угнетало, так как противостояние этих двух самцов борющихся за первенство.
— Ты ей кто? — Высказывает Себастьян Алеку почти в лицо.
— Я тот кто был с ней рядом после того как тебе почти удалось ее уничтожить!
— Прекратите, — мой голос срывался на жалобный писк, так что приходилось откашливаться, прочищая горло и проверяя связки на прочность, — хватит! Алек, ты обещал.
На какие-то секунды в комнате воцарилась спасительная тишина.
— Я пойду не одна, Алек.
— И все же….
— Она такой же Охотник, как и ты Лайтвуд!
Пропустив пальцы сквозь волосы, я с силой сжала начинающие пульсировать болью виски.
— Алек, ты можешь пойти со мной.
— Да, правда, что? Неужели приглашаешь?
С мольбой смотрю в его лицо, но парень продолжает заводиться. Если это не глупая ревность и жажда первенства то, что тогда?
— Ни у кого здесь, больше нет моего дара, Алек. Потому тебе придется смириться с тем, что я буду подвергать себя опасности.
— Отлично!
— Отлично!
В помещении вновь поднялся гул, и кошмарная боль окончательно разорвала голову.