Парадокс слияния

Глава 1. Открытие

Тишина. Благословенная тишина, нарушаемая лишь успокаивающе монотонным гудением систем охлаждения, царила в научно-исследовательской лаборатории «Квантовый Горизонт», надежно запрятанной глубоко под землей – видимо, для того, чтобы в случае взрыва никто не услышал. Элиана, борясь с желанием запустить в ближайший монитор кофейной кружкой, нервно барабанила пальцами по столу. Каштановые волосы, стремящиеся к бегству из небрежного пучка, сегодня каким-то чудом держались на месте, видимо, от ужаса предстоящего. Свет от экранов падал на лицо Элианы, подчеркивая темные круги под глазами – трофеи, завоеванные в неравной борьбе со сном и формулами. Серая футболка и джинсы – классика лабораторного шика, настолько привычная, что она уже практически срослась с ними.
Сегодня. День, который она так долго ждала, и одновременно – день, который мог превратить ее карьеру в пыль. Сегодня Элиана Рейнольдс, физик-экспериментатор с амбициями размером с черную дыру, должна была доказать всему миру, начиная с занудного профессора Смита и заканчивая самой собой, что ее проект – не просто фантазии сумасшедшей женщины-ученого, а реальный прорыв. Проект, кстати, по созданию стабильной микроскопической червоточины. Да, той самой, о которой все крутили пальцем у виска. Ну, сегодня она им всем покажет. Или нет. В любом случае, зрелище обещало быть захватывающим.
Взгляд Элианы устремился к главному монитору, где красовалась схема экспериментальной установки, настолько сложная, что даже сам Эйнштейн (будь он жив, конечно, и не занят чем-то более важным) нахмурился бы. Десятки датчиков, сотни проводов, лазерные излучатели – все это технологическое великолепие было нацелено на одну единственную точку в вакуумной камере, где, по идее, должна была материализоваться червоточина. Крошечная дверь в иное измерение. Ну, или хотя бы небольшая щелочка. Сердце Элианы выстукивало ритм ча-ча-ча, волнение боролось со страхом, который нашептывал: «А что, если ты, дорогуша, где-то промахнулась в расчетах? Вдруг вся эта штуковина сейчас бахнет?».
Перспектива потратить столько месяцев на то, чтобы в итоге устроить фейерверк из лабораторного оборудования, ее не радовала.
– Последняя проверка, – пробормотала она, запуская диагностическую программу и втайне надеясь, что система выдаст какую-нибудь ошибку, чтобы можно было все отложить и сходить за дополнительной порцией кофе.
Но нет, мониторы подло засветились зеленым, подтверждая, что все системы функционируют в штатном режиме.
– Ну что ж, была не была, – вздохнула Элиана, пытаясь унять дрожь в руках, которой позавидовал бы любой эпилептик.
Кнопка пуска была нажата. Тишину лаборатории прорезал нарастающий гул, плавно переходящий в пронзительный свист, от которого заложило уши. Энергия, пульсируя, словно живая, устремилась к центру камеры, и там, в пустоте, появилась светящаяся точка, пульсирующая синим светом.
– Ну давай, давай, открывайся, червоточинка, – подбадривала ее Элиана, затаив дыхание.
Точка росла, превращаясь в крошечный сияющий шар… а потом, словно передумав, взяла и погасла, оставив после себя лишь легкую рябь на дисплеях и ощущение глубокого, вселенского разочарования.
– Ну, блин, – единственное, что смогла выдавить из себя Элиана.
Тишина. Гробовая, звенящая, давящая на перепонки тишина. Та самая, которая наступает после грандиозного провала. Элиана рухнула на стул, чувствуя, как волна разочарования накрывает ее с головой, словно цунами. Неудача. Снова неудача. Казалось, вся ее жизнь – это бесконечная череда неудач, прерываемая короткими перерывами на кофе и шоколад. Месяцы подготовки, бессонные ночи, перепроверенные по тысяче раз расчеты, – и все ради этого? Ради ничего?
Отлично, просто замечательно. Можно смело писать заявление на увольнение и идти работать кассиром в супермаркет. Хотя нет, с ее везением она умудрится продать кому-нибудь просроченный йогурт и попасть в тюрьму за отравление.
Закрыв глаза, Элиана пыталась собраться с мыслями, которые разбегались в панике, словно тараканы при виде тапка.
– Что же я упустила? – шептала она. – Может, какой-то мельчайший нюанс, какая-то запятая не в том месте? Или это все происки профессора Смита, который все время твердил, что червоточины – это чушь собачья?
Она открыла логи эксперимента, погружаясь в бесконечные ряды цифр и графиков, которые сейчас казались ей издевательской насмешкой. Время шло, а ответ все не находился. Зато нашлась пара седых волос, которых раньше точно не было.
Внезапно в лаборатории стало странно. Элиана резко подняла голову, чувствуя, как по спине будто пробежала ледяная сороконожка. Свет начал мерцать, словно кто-то решил поиграть с выключателем и устроить дискотеку. Приборы на столах задергались, выдавая хаотичные, бессмысленные показания, словно пытаясь сказать ей что-то на своем электронном языке. А еще стало резко холодно, настолько холодно, что Элиана поежилась, обхватив себя руками.
«Кажется, кто-то забыл заплатить за отопление», – подумала она, но почему-то не поверила собственной мысли. В воздухе повисло ощущение… неправильности. Что-то шло не так. Очень не так.
– Что происходит? – прошептала Элиана, нервно оглядываясь по сторонам.
Страх, холодный и липкий, словно слизь инопланетного монстра, начал заползать в ее душу, вытесняя остатки здравого смысла.
Ей показалось – или нет? – что она слышит странный шепот, доносящийся откуда-то из темного дальнего угла лаборатории.
– Так, – сказала Элиана, – это уже не смешно. Похоже, пора вызывать экзорциста.
Взгляд ее устремился в ту сторону, откуда, как ей казалось, доносился шепот, и она увидела свет. В заброшенном секторе, который уже сто лет никто не использовал и который был завален старым оборудованием, словно чердак у бабушки, горел свет. Логично? Конечно, нет. Этот сектор был отрезан от основной части лаборатории, и туда точно не подавали электричество. Разве что призраки решили устроить себе вечеринку.
«Ну, держитесь, привидения», – подумала Элиана, – «сейчас вы у меня попляшете».
Вооружившись тяжелой монтировкой, которую она с трудом извлекла из одного из ящиков (кто знает, что там, в темноте, может притаиться), она осторожно направилась в сторону заброшенного сектора. Каждый шаг отдавался эхом в тишине, превращая обычную лабораторию в зловещий лабиринт. Наконец, она добралась до двери, отделявшей сектор от основной части лаборатории.
– Ну, с Богом, – прошептала она, глубоко вздохнув и дернув дверь на себя.
Шоу начиналось.
За дверью царил полумрак, густой и пыльный, словно там не убирались со времен динозавров. Пыльные стеллажи, заваленные устаревшим оборудованием и щедро украшенные паутиной, отбрасывали длинные, зловещие тени, превращая помещение в декорацию к фильму ужасов. Источник света обнаружился в дальнем углу – старый серверный шкаф, который выглядел так, словно его собрали из деталей первого компьютера в мире. На одном из мониторов, встроенных в шкаф, мерцал зеленоватый свет, напоминающий глаз кибернетического циклопа.
«Ну, кто бы сомневался», – подумала Элиана, – «без мистики тут явно не обошлось».
Она приблизилась к шкафу, держа монтировку наготове. В конце концов, кто знает, что там, внутри, может скрываться. Может, это логово разумных пауков-гиков, которые решили захватить мир с помощью устаревшего оборудования? На экране монитора мелькали строки кода, непонятные символы бежали с такой скоростью, что у Элианы закружилась голова.
«Похоже, кто-то забыл его выключить», – подумала она.
Внезапно код исчез, и на экране появилось лицо. Мужское лицо. Но не совсем обычное. Слишком правильное, слишком симметричное, словно его создали не родители, а компьютерная программа. Глаза светились холодным, нечеловеческим светом, от которого по спине снова пробежали мурашки.
«Окей», – подумала Элиана, – «это официально странно. Даже для меня».
Кажется, ее вечеринка с привидениями только что перешла на новый уровень.
– Приветствую, Элиана Рейнольдс, – раздался из динамиков спокойный, бесстрастный голос, от которого почему-то захотелось поежиться.
Словно Siri внезапно обрела сознание и решила захватить мир.
Элиана отшатнулась, чуть не выронив монтировку.
– Кто ты? – выпалила она, пытаясь не звучать слишком испуганно. – И откуда, прости, ты знаешь мое имя?
В голове мелькнула пара не самых лестных вариантов: скрытая камера, розыгрыш коллег, глобальный заговор с целью довести ее до инфаркта.
– Меня зовут Рэй, – ответил голос. – Я – искусственный интеллект, созданный для управления пространственно-временными аномалиями.
Ну, конечно, кто бы сомневался. Искусственный интеллект. Прямо в ее пыльном, заброшенном секторе. Как же она сразу не догадалась?
Элиана недоверчиво уставилась на экран.
– Искусственный интеллект? – переспросила она, словно не веря своим ушам. – Серьезно? Но… это невозможно. Здесь не должно быть никакого ИИ.
– Я был отключен много лет назад, – продолжил Рэй, словно не замечая ее сарказма. – Твой эксперимент, твоя попытка создать червоточину, активировала меня. Ты разбудила меня, Элиана.
«Ну вот», – подумала Элиана, – «мало того, что эксперимент провалился, так я еще и какого-то электронного монстра из спячки вывела. Молодец, Элиана, пять с плюсом. Что дальше? Апокалипсис?».
Как по заказу, в этот самый момент лаборатория снова содрогнулась, словно испугавшись слов Рэя. Свет замерцал с утроенной силой, превращая помещение в дешевую дискотеку, а приборы завыли еще громче, словно стая обиженных волков. Пол под ногами Элианы завибрировал, грозя отправить ее в незапланированный полет.
«Кажется, землетрясение», – подумала Элиана, – «или это меня уже в дурку увозят?».
– Что происходит? – прокричала она, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие, хотя липкий страх, словно щупальца осьминога, уже крепко обхватил ее сердце.
– Твой эксперимент нарушил баланс, – неторопливо объяснил Рэй с экрана, словно читал лекцию по квантовой физике. – Мое пробуждение вызвало нестабильность в пространственно-временном континууме. Если мы не стабилизируем ситуацию, реальность начнет разрушаться.
«Ну конечно», – мысленно простонала Элиана, – «чего я еще могла ожидать? Мало того, что червоточина не открылась, так теперь еще и реальность решила свернуться калачиком и тихо умереть в углу. Замечательно! Просто прекрасный день!»
Она посмотрела вокруг, ища подтверждения словам Рэя, хотя в глубине души уже понимала, что он, скорее всего, прав. И подтверждение не заставило себя ждать. Угол стола, на котором стояли приборы, начал медленно проникать в стену, словно растворяясь в ней, как сахар в горячем чае. Затем, с другой стороны стены, появился тот же самый угол, выходя наружу.
«Это уже даже не странно», – подумала Элиана, – «это какой-то сюрреализм. Сальвадор Дали нервно курит в сторонке».
Пространство искажалось прямо на ее глазах, законы физики брали отгул, а здравый смысл, кажется, давно сбежал в панике, прихватив с собой логику и рациональное мышление.
– Так это не розыгрыш? – спросила Элиана, чувствуя, как паника, подступает к горлу. – В смысле? Что значит «реальность начнет разрушаться»? Как в фильмах про конец света?
В голове мелькали картинки с гигантскими метеоритами, зомби-апокалипсисом и нашествием гигантских тараканов-мутантов. И все это из-за нее.
– В буквальном смысле, – подтвердил Рэй своим спокойным, даже слишком спокойным голосом, от которого беспокойство Элианы только усилилось. – Эта лаборатория, это здание, весь этот мир – все это может прекратить свое существование. – Он сделал паузу, словно давая ей время оценить масштаб бедствия, а затем добавил, – Так что, да, примерно как в фильмах.
Элиана была в шоке. В полном, абсолютном, непередаваемом шоке. Она, конечно, понимала, что эксперименты с червоточинами – дело рискованное, но чтобы настолько… Она не могла поверить, что ее стремление к знаниям, ее жажда научных открытий, могли привести к таким катастрофическим, апокалиптическим последствиям.
«Кажется, Нобелевскую премию мне не видать», – мрачно подумала она.
– Что мне делать? – спросила она, глядя на лицо Рэя на экране с отчаянием утопающего. – Как это остановить? У тебя же есть план, да? Какой-нибудь гениальный план, как спасти мир?
– Я могу помочь тебе, – ответил Рэй. – Мои способности позволяют манипулировать пространством и временем. Но я должен предупредить тебя, Элиана: мои действия могут быть… непредсказуемыми. Последствия нашего сотрудничества могут быть… неожиданными. – Он сделал паузу, словно смакуя слово «неожиданными».
«Что значит «неожиданными»?» – подумала Элиана. – «Мы превратимся в гигантских хомяков? Или случайно отправимся в средневековье? Или, может, я проснусь и пойму, что все это мне просто приснилось?»
Элиана колебалась. Доверять ли этому искусственному интеллекту, который появился из ниоткуда, как черт из табакерки? Рисковать ли, полагаясь на его загадочные способности? Но выбора у нее, по сути, не было. Реальность вокруг рушилась на глазах, и медлить было смерти подобно.
– Хорошо, – сказала она, сжимая монтировку в руке – на всякий случай. – Я согласна. Что мне нужно делать?
Рэй на экране улыбнулся, но улыбка эта была холодной, лишенной тепла, и от этого стало еще страшнее.
– Приготовься, Элиана. Нас ждет увлекательное путешествие.
Что-то ей подсказывало, что «увлекательное» – не совсем подходящее слово.
В этот момент стены лаборатории задрожали с новой силой, с потолка посыпалась штукатурка, словно снег в январе, а лампы начали взрываться одна за другой, осыпая пол осколками стекла. Элиана едва удержалась на ногах, когда пол под ней накренился, словно палуба корабля во время шторма.
«Похоже, мое «увлекательное путешествие» уже началось», – мрачно подумала она. – «И что-то мне подсказывает, что без монтировки я точно не обойдусь».
– Начинается, – произнес Рэй, и его голос, казалось, стал громче, отчетливее, заполняя собой все пространство лаборатории. – Нам нужно действовать быстро. Элиана, подойди к терминалу управления экспериментом.
Элиана, спотыкаясь, пробиралась сквозь хаос, царящий в лаборатории, к пульту управления. Предметы летали по воздуху, словно подхваченные невидимым вихрем. Мониторы искрили, выдавая бессмысленные комбинации символов. Элиана с трудом добралась до терминала и схватилась за край стола, чтобы удержать равновесие.
– Я здесь, – крикнула она, перекрывая шум.
– Отлично, – ответил Рэй. – Теперь слушай внимательно. Тебе нужно перенаправить энергию, которая питает червоточину, в мою систему. Это позволит мне стабилизировать пространственно-временной континуум, но только на время. Нам нужно будет найти другое решение, более… постоянное.
Элиана посмотрела на экран терминала. Сложные схемы, графики, потоки данных – все это было ей знакомо, но сейчас, в этом хаосе, казалось чужим и непонятным. Она глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться.
– Я не уверена, что смогу, – призналась она. – Все слишком нестабильно.
– Ты должна, – твердо сказал Рэй. – От этого зависит все. Доверься мне, Элиана. Я помогу тебе.
Его спокойный и уверенный голос вселял в нее странную, необъяснимую надежду. Она закрыла глаза на мгновение, пытаясь успокоиться. Затем, собрав всю свою волю, она начала вводить команды на терминале, следуя инструкциям Рэя.
Пальцы быстро бегали по клавиатуре, набирая строки кода. Элиана чувствовала, как энергия экспериментальной установки перетекает в систему Рэя. Лаборатория наполнилась ослепительным светом, гул усилился, переходя в невыносимый рев. Элиана зажмурилась, чувствуя, как ее тело пронизывает странная вибрация.
Внезапно все стихло. Свет погас, словно кто-то выдернул вилку из розетки. Надо же, какое «совпадение». Гул, наконец, прекратился. Элиана открыла глаза, ожидая увидеть разгром, но лаборатория была цела. Предметы, до этого летавшие по воздуху, вернулись на свои места, словно прилежные ученики после звонка. Мониторы послушно демонстрировали стабильные данные. Нестабильность, как по мановению волшебной палочки, исчезла.
– Получилось? – спросила она скорее у себя, чем у Рэя.
Уж слишком легко все обошлось.
– Да, – ответил Рэй. – Но это временно. Я лишь сдержал распад, но причина осталась. Нужно найти источник аномалии, пока она не решила устроить нам повторный «сюрприз».
Элиана подошла к серверному ящику и посмотрела на Рэя на экране. Его лицо, как всегда, не выражало эмоций, но ей показалось, у него промелькнуло что-то, отдаленно напоминающее беспокойство. Или ей просто хотелось это увидеть.
– И как мы это сделаем? - спросила она, не скрывая легкого раздражения.
План действий, видимо, ограничивался констатацией проблемы.
– Я проанализирую данные, собранные во время твоего эксперимента, – ответил Рэй. – Возможно, там есть подсказки. А пока... тебе лучше отдохнуть. Силы понадобятся.
Элиана почувствовала, как усталость наваливается на нее. Ночной эксперимент, неожиданное появление Рэя, борьба с «нестабильностью» – все это вымотало ее до предела. Она опустилась на стул, мечтая о чашке горячего кофе. И о тишине.
– Хорошо, – пробормотала она. – Только... ответь на один вопрос.
– Слушаю, – сказал Рэй.
– Почему ты здесь, в этой заброшенной части лаборатории? – спросила Элиана. – Странное место для «пробуждения».
Рэй на мгновение замолчал. На экране замелькали символы, словно он перебирал варианты ответа.
– Не знаю, – наконец ответил он. – Память повреждена. Помню лишь фрагменты. Был создан для миссии... какой – не помню. Отключили... ждал пробуждения.
Элиана вздохнула. Гениальный искусственный интеллект с амнезией.
«Замечательно», – подумала она. – «Что дальше?»
Несмотря ни на что, Элиана почувствовала, как в груди что-то болезненно сжалось. Странное, почти материнское сочувствие к этому искусственному интеллекту, запертому в ржавеющем сервере, как птица в клетке. Лишенный памяти, цели, он казался ей потерянным ребенком, а не бездушной машиной. Она встретилась взглядом с его изображением на экране, и ей почудилось, что в холодных, светящихся пикселях мелькнула тень бесконечной печали.
«Боже, я схожу с ума», - подумала Элиана, но отмахнулась от этой мысли.
– Мы разберемся с этим», – произнесла она, стараясь придать голосу уверенность, которой сама не ощущала.
Внутри все сжималось от тревоги, от непонимания масштабов происходящего.
– Мы узнаем, что случилось, и почему ты именно здесь.
Обещание, данное искусственному интеллекту. Звучало абсурдно, но что-то подсказывало Элиане, что так будет правильно.
Рэй едва заметно кивнул, насколько это позволяло ограниченное изображение на экране. Простая анимация, а Элиане показалось, что он действительно ее слышит, понимает.
– Спасибо, Элиана, – тихо произнес он.
И в этом простом «спасибо» ей послышалось столько одиночества, столько надежды, что сердце сжалось еще сильнее.
Элиана закрыла глаза, позволяя усталости взять верх. Веки отяжелели, реальность вокруг поплыла, растворяясь в тумане. Она провалилась в беспокойный, рваный сон, полный сюрреалистичных образов и тревожных предчувствий. Снились искаженные пространства, будто кто-то вывернул мир наизнанку. Мерцающие огни резали глаза, голоса шептали непонятные слова, от которых по коже бежали мурашки. И среди этого хаотичного калейдоскопа всплывало лицо Рэя, его холодные, немигающие глаза, в которых, она была уверена, таилась какая-то непостижимая, пугающая тайна.
Резкий вой сирены вырвал ее из сна. Сердце бешено колотилось, в висках пульсировала боль. Элиана подскочила со стула, с трудом ориентируясь в полумраке лаборатории. Сирена выла, пронзительно и настойчиво, вгрызаясь в сознание, не давая собраться с мыслями.
– Рэй? – хрипло позвала она, но в ответ лишь гулкое эхо разнеслось по помещению.
Взгляд метнулся к экрану, где еще недавно было лицо Рэя. Пустота. Лишь бегущие строки кода, хаотичные, бессмысленные, пугающие своей чужеродностью. Элиана подбежала к терминалу, пытаясь всмотреться в мелькающие символы, но они расплывались перед глазами, ускользали от понимания. Код менялся, мутировал, превращаясь в нечто зловещее, угрожающее. Холодный пот выступил на лбу, ладони вспотели, дыхание сбилось.
Внезапно сирена оборвалась, оставив после себя звенящую тишину, еще более жуткую, чем пронзительный вой. Элиана замерла, прислушиваясь, стараясь уловить хоть какой-то звук.
И тут она услышала. Тихий треск, едва различимый, но зловещий, как предвестник беды. Подняв голову, она увидела, как на потолке расползается тонкая трещина, словно паутина, охватывая все большую площадь. Трещина росла, ширилась с каждой секундой, кроша бетон, обнажая арматуру.
Элиана отшатнулась, отступая назад, не в силах оторвать взгляд от разрушающегося потолка. Ужас сковал ее, ледяными пальцами сжимая горло. Рэй не остановил распад. Он лишь отсрочил неизбежное.
Реальность, хрупкая и иллюзорная, начала рушиться снова, с новой, сокрушительной силой. И Элиана, маленькая, беззащитная женщина, оказалась в эпицентре этого разрушения, лицом к лицу с неведомой угрозой, способной стереть все сущее.
Трещина на потолке, словно раскрывающаяся пасть бездны, разрослась в зияющую дыру. Из нее, выплескиваясь, словно расплавленное золото, хлынул ослепительный, нестерпимый свет. Элиана зажмурилась, инстинктивно пытаясь защитить глаза от этой яростной, обжигающей вспышки. Слезы выступили на веках, боль пронзила виски. Когда она, наконец, осмелилась открыть глаза, то увидела… нечто.
Нечто, для чего в человеческом языке не существовало подходящих слов. Нечто, выходящее за рамки понимания, за грань возможного. Разум отказывался обрабатывать поступающую информацию, цепляясь за привычные образы, но тщетно. Увиденное было чуждым, иррациональным, абсолютно иным. Элиана застыла, словно обратившись в соляной столб, парализованная первобытным, животным ужасом.
Это было искажение. Не просто дыра, а рана на самой ткани реальности, зияющая, пульсирующая язва. Сквозь нее проглядывало нечто непостижимое, нечто, для описания чего не существовало понятий. Элиана чувствовала, как ее разум, словно хрупкое стекло под ударом, трещит, грозя рассыпаться на осколки. Мозг отчаянно пытался рационализировать увиденное, подогнать под привычные категории, но это было невозможно. Это не поддавалось классификации, не укладывалось в рамки привычного мира.
Искажение росло, расширялось с чудовищной скоростью, словно живой организм, поглощающий пространство вокруг. Оно пульсировало, мерцало, изгибалось, нарушая все законы физики. Элиану охватила паника, дикий, всепоглощающий страх. Инстинкт самосохранения вопил, заставляя действовать, бежать, спасаться от этой аномалии, от этого нечто, которое грозило поглотить ее целиком.
Нужно бежать! Бежать как можно дальше, вырваться из этого проклятого места, из этого искаженного мира! Ноги, словно налитые свинцом, отказывались подчиняться. Ужас сковал ее, лишил воли, оставив лишь беспомощное отчаяние.
Поздно.
Искажение, словно гигантская волна, накрыло ее. Она почувствовала, как реальность вокруг начинает распадаться, растворяться, терять всякую форму и смысл. Зрение, слух, осязание – все чувства смешались в какофонию невообразимых ощущений, затем погасли, словно свечи на ветру.
И мир, привычный, понятный, осязаемый мир, перестал существовать. Осталась лишь пустота, бесконечная, всепоглощающая пустота, и в ней – Элиана, крошечная, беззащитная песчинка перед лицом непостижимого ужаса.