Паренек из Уайтчепела

эпизод одиннадцатый

Инспектор Ридли вернулся уже в сумерках, и миссис Вилсон захлопотала вокруг него, квохча и причитая. Джек держался в стороне, готовый вот-вот отправиться на свою вечернюю вылазку...

– Могу я идти, сэр? – спросил он в нетерпении, и мужчина кивнул головой.

– Будь осторожен.

Во входную дверь постучали, Ридли мгновенно насторожился. Кто бы это мог быть в такой час? Он определенно никого не ждал. Джек тоже подобрался...

Только миссис Вилсон подплыла к двери и чинно осведомилась:

– С кем имею честь говорить?

Ответ поразил ее настолько, что пресловутую дверь она распахнула почти рывком и посторонилась – в прихожую вплыла женская фигурка, закутанная в темный плащ.

– Могу я видеть инспектора Ридли? – спросила неожиданная гостья и, кивнув в сторону своей спутницы, добавила: – Благодарю, Мария. – Та как раз приняла у нее плащ и передала его ошеломленной миссис Вилсон. – Я знаю, что он дома...

– Дда, дда, – запинаясь, откликнулась экономка, и в этот момент сам хозяин дома пришел ей на помощь:

– Не волнуйтесь, миссис Вилсон. Я сам приму нашу гостью... – И в сторону незнакомки: – Желаете пройти в мой кабинет?

– Да, пожалуйста.

Обе женщины последовали за инспектором, а Джек тем временем шмыгнул за дверь – и был таков!

– Итак, леди Каннинг, чем обязан такой чести? – осведомился Ридли, указывая в сторону дивана, и женщина улыбнулась:

– Как вы догадались? – А потом сама же и ответила: – Полицейская смекалка, я понимаю. – И уже серьезным голосом: – Простите меня за этот несвоевременный визит, мне не следовало бы здесь находиться, вот только смолчать я не могла... – Она кивнула своей спутнице, и та подала инспектору тонкую стопку писем. – Это письма бедняжки Розмари Хорн... Любовные письма Розамари Хорн, – добавила она со значением.

Инспектор Ридли присмотрелся к своей собеседнице повнимательнее: относительно молода, лет тридцати, не больше, хрупкая и невероятно бледная, она производила впечатление человека, подспудно отягощенного невидимым бременем. Их с Каннингом разделяло не меньше пятнадцати лет...

– Где вы их взяли? – спросил он только, принимая любовную переписку умершей девушки.

Леди Каннинг смутилась, и это смущение шло ей невероятно.

– Это вышло случайно, – ответила она, нервически проведя рукой по складкам своего платья. – Сундук с вещами Розмари опрокинулся в пути и... там, среди ее вещей, было это. – И как бы оправдываясь: – Я даже не читала их, на самом деле. Только заметила подпись... А когда узнала о случившемся, поняла, что должна передать эти письма вам. – И заключила: – Найдите этого мужчину, инспектор Ридли. Он должен получить по заслугам!

Тогда-то Ридли и спросил:

– Мисс Хорн являлась дальней родственницей вашего мужа, не так ли, миледи?

– Родственницей по первой жене, – ответила женщина. – Та умерла вторыми родами, одарив мужа двумя очаровательными дочками.

– Сочувствую вашему супругу. Полагаю, девочки обрели в вашем лице самую трепетную из матерей...

Леди Каннинг вскинула голову.

– Я люблю их, как собственных детей. – А потом добавила: – И Розмари тоже была нашей любимицей. Никто не мог так увлечь своим рассказом, как она... Нам будет по-настоящему не хватать ее!

– То есть между вами не было какой-либо натянутости в отношениях? – решил уточнить инспектор Ридли.

– К чему этот вопрос? – удивилась женщина. – Полагаете, я могла ревновать ее к мужу? Полная нелепица. Между ними никогда ничего не было, я бы заметила это. Просто прочитайте письма, – произнесла она тихим голосом. – Возможно, они прольют свет на... убийство бедняжки Розмари.

Потом поднялась и посмотрела собеседнику прямо в глаза:

– Я не хотела бы, чтобы муж узнал о моем визите сюда... Что бы вы ни выяснили о моей бывшей компаньонке, она все-таки была его родственницей, и он по-настоящему радел о ней. Спасибо, что уделили мне время и выслушали! – добавила она другим голосом. – Не провожайте меня, не надо. – И с тихим прощальным полувздохом: – Доброй ночи, инспектор.

Через мгновение только легкий аромат цветочных духов напоминал о столь неожиданном визите, и Ридли, развязав ленту, погрузился в чтение предоставленных ему любовных писем...

Джек без труда слился с общей массой людей в маленьком пабе на Флит-Стрит... Перемещался от стола к столу, вслушиваясь в досужие разговоры.

Дородная женщина с младенцем на руках оказалась женой рыжего Джо, она-то и сидела у стойки, с видом королевы принимая далеко неискренние соболезнования: Джо в районе побаивались – за взрывной характер не в последнюю очередь. Он сначала бил, а потом уже разбирался в причинах драки... Теперь-то об этом никто не поминал, лишь превозносили щедрость покойника – мнимую или истинную, Джек судить не брался – да распевали печальные песни о невинноубиенных.

И тут Джек навострил уши:

– А я говорю, это ему воздаяние за мальчишку убитого, – возвысил голос старик за дальним столом. – И нечего мне рот затыкать! Правда она завсегда наружу выйдет. – И кликнул: – Эй, Мэрил, твой муженек мальчонку-то пришиб, вот и аукнулось ему это сторицей... Что, скажешь, неправда?

Так называемая Мэрил медленно поднялась и посмотрела на старика злобным взглядом. Такая и прибить может, не задумываясь...

– Молчал бы ты лучше, старый пьянчуга! – зычно провозгласила она. – Сидишь в пабе моего брата, наливаешься бесплатной выпивкой за счет моего несчастного мужа, так еще смеешь наговаривать на него, бессовестная ты скотина, Грегори Уилкокс.