Пари для босса

Пролог

Свобода горчила разбитыми мечтами.

Неоновые огни мерцали, отражаясь в бокале, который дрожал в ее руке. Едкий привкус предательства все еще жег горло сильнее, чем алкоголь.

Что делает женщину счастливой? Любовь? Успех? Свобода?

Она задавала себе этот вопрос, глядя на ту незнакомку, что отражалась в зеркальной стене за спиной бармена. Ее рука скользнула по волосам, все еще не привыкшим к внезапно обретенной свободе. Пряди, каждое утро укрощаемые в тугой пучок, сейчас рассыпались по плечам непокорными локонами. Они щекотали шею. Путались в сережках. Падали на лицо.

Такие же мятежные, как их хозяйка этим вечером.

Глаза, обычно спрятанные за дымчатыми стеклами очков, сегодня смотрели на мир по-новому. Умелый макияж придавал взгляду глубину. Один взмах ресниц — и в отражении опять мелькнула незнакомка.

Та, кем можно было бы стать, если бы не годы, проведенные в попытках соответствовать чужим ожиданиям.

Платье цвета спелой вишни обнимало тело, подчеркивая изгибы. Пальцы то и дело теребили подол, выдавая легкое смущение. Непривычная легкость ткани заставляла поправлять бретельки, словно она пыталась удержать не только платье, но и остатки прежней жизни.

Мир вокруг казался нечетким.

Без очков, оставленных дома вместе с другими атрибутами прошлого, ощущалась странная уязвимость. Но в этой уязвимости таилось волнующее, почти забытое чувство свободы.

— Ещё, – она подняла пустой бокал, подзывая бармена. Пусть весь мир катится к чертям.

Сегодня она будет другой. Дерзкой. Свободной. Незнакомой даже самой себе.

Сегодня хотелось забыть. О предательстве. О грядущем одиночестве. О ледяной пустоте в груди там, где когда-то жила любовь.

Внезапно кожа вспыхнула, словно от прикосновения горячей ладони. Девушка вздрогнула, ощущая, как по обнаженной спине пробежали мурашки. Медленно, будто во сне, она обернулась.

Время остановилось.

Мужчина, ожегший взглядом, стоял в нескольких шагах от неё.

Его лицо словно было вырезано из камня каким-то безумным скульптором. Острые углы скул, прямой нос, упрямый подбородок. А глаза... Они напоминали черные дыры — затягивали, не оставляя шансов на спасение. Шрам, рассекающий бровь, казался последним штрихом, превращающим просто красивое лицо в произведение искусства. Он двигался, как большая кошка в джунглях — плавно и с затаенной угрозой. Каждый его жест был наполнен той небрежной грацией, которую не купишь ни за какие деньги.

Время остановилось. Он был как запретный плод — ее тело заныло от томления и само потянулось к нему, как цветок к солнцу. Она знала, что не должна, но ничего не могла с собой поделать. В голове пронеслась дурацкая мысль: "Вот оно, мое персональное стихийное бедствие".

Он улыбнулся.

Сердце пропустило удар, а затем заколотилось с бешеной скоростью. Воздух вокруг нее словно сгустился, стал тяжелым и вязким. Каждый вдох давался с трудом.

А потом она почувствовала аромат.

Терпкий аромат сандала, нотки чего-то цитрусового и что-то неуловимо мужское, присущее только ему. Этот запах окутал ее, проникая в каждую клеточку тела, заставляя голову кружиться. Острое, почти болезненное влечение накрыло с головой. Все мысли о прошлом, о предательстве, о разбитом сердце – всё исчезло. Остался только он. Его глаза. Его порочная улыбка. Его запах.

Она качнулась навстречу, как мотылек, летящий на огонь. Понимая где-то на краю сознания, что это опасно, что она может обжечься. Но ей было всё равно.

Мир сузился до точки. До него. Незнакомца, который одним взглядом разбудил в ней чувства, о существовании которых она даже не подозревала.

— Потанцуем? – его голос, низкий и бархатистый, прозвучал как обещание. Обещание хотя бы на мгновение почувствовать себя желанной, живой.

— Почему бы и да, — улыбнулась она, чувствуя, как лед внутри пошел трещинами.

Горячая рука коснулась ее талии. Мир вокруг исчез.

Они танцевали, не замечая ничего вокруг. О чем-то говорили. О чем? Неважно. Он притягивал ее все ближе. Шептал комплименты. Голова кружилась — от виски, от его близости, от собственной дерзости. Лёд, сковавший сердце, таял, уступая место чему-то новому, пьянящему.

— Уйдём отсюда? – тихо попросил он, его дыхание щекотало ухо.

Она на мгновение замерла. В голове промелькнули образы: заплаканное лицо в зеркале, чемоданы в прихожей, лед одиночества. Нет. Хватит.

Она кивнула не раздумывая.

В такси неуверенность вновь потянула ее на дно самоедства. Но рука прикоснулась к руке, и внутренний голос умолк.

Двери лифта разъехались, открывая вид на роскошный коридор. Он вёл ее за руку, уверенно и нетерпеливо. Сердце билось где-то в горле.

Едва закрылась дверь люкса, как реальность взорвалась фейерверком ощущений.

Его губы нашли ее в жадном, почти отчаянном поцелуе.

От прикосновений огонь вожделения заполыхал, как лесной пожар. Руки скользили по телу, оставляя за собой дорожки мурашек и пробуждая каждый нерв. Она выгнулась навстречу, прижимаясь ближе, желая раствориться в его объятиях и забыть обо всем на свете.

Шорох. Платье упало. Шёлк растекся по полу, словно дорогое вино.

Пиджак последовал за ним – тяжело, решительно. Прохлада. Кожа. Мурашки.

Его руки – огонь, плавящий воздух и реальность, скользили по её телу, каждое прикосновение было как искра, зажигающая новый очаг пламени в глубине её существа.

Он поднял её. Легко. Невесомо.

Мир закружился в головокружительном танце, цвета и формы слились в калейдоскоп ощущений, где единственной константой оставались его глаза – два омута, затягивающие в порочные глубины.

Их губы слились воедино, не желая разлучаться, в поцелуе, который, казалось, мог остановить время и заставить вселенную вращаться вокруг этого момента, этой комнаты, этой кровати. Вкус – терпкий виски и сладкая тайна. Постель приняла их в свои объятия, мягкие простыни ласкали кожу, создавая контраст с жаром их тел, сплетающихся в извечном танце страсти.