Пари на недотрогу. Часть вторая.

Пролог

Марика. Апрель

— С добрым утром, Мариша, — знакомый до боли голос вторгся в сознание, заставив меня проснуться. Открыв глаза, замерла. Прислушалась.

Нет, мне не почудилось. Это был Андрей. В моей комнате, на моей кровати. Но как такое возможно? Его здесь не может быть. Чисто физически не может.

Но все мои ощущения говорят об обратном. Я чувствую знакомый аромат парфюма, прикосновения рук, обнимающих мое тело. Жар губ, нежно касающихся виска.

— Просыпайся давай, лисенок… Пора вставать.

Какой еще, нафиг, лисенок? Сбросив с себя наглые конечности, поворачиваюсь на другой бок. И сразу замираю. Андрей лежит рядом и выглядит до ужаса реальным. Настолько, что я почти захлебываюсь воздухом, пытаясь сделать вдох. Моргаю, мотаю головой. Надеюсь, что странное видение исчезнет.

Но нет, Андрей никуда не исчезает. Он лежит на боку, в одних шортах, и неотрывно смотрит на меня. Так, словно пытается насмотреться на всю жизнь вперёд.

Невольно отмечаю, что с момента нашей последней встречи парень сильно изменился. Сильно похудел, черты лица стали более острыми. Вместо привычной короткой стрижки теперь была копна волос до плеч. Как будто он не стригся все эти месяцы. Возле правой ключицы красовался длинный шрам, заставивший меня вздрогнуть.

Рука потянулась к этому шраму сама собой. Прикоснувшись, провела пальцами по всей длине шрама. Не переставляя удивляться реальности происходящего.

Я чувствовала тепло кожи и ощупывала неровные края шрама.

— Нет, — помотала головой. — Тебя здесь нет, Андрей. Ты нереальный. Ты призрак.

— Неправда, Мариш. Я живой. Очень даже живой. — взяв мою ладонь, прикладывает ее к своей щеке. Трется как кошак, давая почувствовать жесткость двухдневной щетины.

Затем прикладывает ладонь к своей груди и прижимает крепко-крепко. Вздрагиваю всем телом, чувствуя уверенный, быстрый ритм его сердца. Которое начинает колошматиться так сильно, словно хочет вырваться из грудной клетки и попасть в мои ладони.

— Мое сердце бьется только для тебя, Мариш. Отныне и навсегда.

Андрей говорит тихо и смотрит с такой затаенной грустью в глазах, почти безнадежной черной тоской, что у меня невольно что-то отзывается внутри.

Что-то не совсем умершее и жаждущее поверить ему. Поверить, принять и простить. Но это мимолетное желание я душу в себе на корню.

Спасибо, ученая уже. Поверила один раз. И куда это меня привело? Моя жизнь после предательства Андрея покатилась кувырком по склону. Больница, долгая реабилитация, вынужденно взятый академический отпуск, побег из Москвы. По-моему, передряг с меня хватило, и в новые влезать совсем не хочется.

Со злостью отнимаю у парня руку. Нет, теперь меня не проведешь печальными голубыми глазами. Все, что я вижу в них — наигранное. Андрею незнакомы понятия любви, совести и чести. И этого уже ничем не исправить.

Папа учил меня, что предательство прощать нельзя. И предавший раз, непременно сделает это снова. Я не поверила этому девизу.

Наивная девочка во мне верила, что каждый может исправиться. Каждый достоин второго шанса. Но судьба показала мне неприглядную изнанку жизни. Буквально ткнула в нее лицом. Некоторые люди не изменятся никогда. Хоть сто шансов ты им предоставь. И Андрей как раз из их числа.

— Эти сказки будешь другой наивной дурочке рассказывать, — прошипела я, садясь в кровати. — Я на это больше не куплюсь.

— Не веришь, да? — по красивому лицу прошла судорога. Андрей скривился так, будто ему было мучительно больно. Но нет, в эту боль я тоже не верю.

— Не верю и не поверю уже никогда. Так что выметайся отсюда. Оставь меня в покое, если сохранил хоть каплю совести!

— Не могу я уйти, Мариш, — шепчет он. — Не смогу уже без тебя. Просто сдохну. Да и ты не сможешь, лисенок. Ни с кем кроме меня не сможешь. Других мужчин у тебя не будет. Только я. Смирись с этим.

— Да пошел ты, — со всей силы начинаю его пихать, заставляя убраться с моей кровати, но добиваюсь обратного эффекта.

Парень подается вперед, ближе ко мне. Действует настойчиво, лишая меня возможности сопротивляться, и в какой-то момент я оказываюсь распластанной на постели, прижатая к ней телом Андрея.

— Если я куда и пойду, то только поближе к тебе. Смирись, лисенок. Ты моя навсегда...