Пари Парижа

Глава 11

11

    Жорж лежал без сна, как был, в светло-серых брюках на подтяжках и сливочного цвета рубашке. Пиджак висел у него на стуле, как и в тот день, после встречи с Люсиль в редакции. И, так же как и в тот день, клеймом отпечатавшийся в его памяти, он не понимал, почему такие взрослые люди ведут себя, как маленькие дети!

     Он давно хотел понять, почему Люси не говорит ему о Доминике. Разумеется, Жорж знал, что у него есть дочь. Знал давно, а чувствовал - с того самого дня, после того, как он разорвал помолвку с Мими и оказался дома у Люси. Агент немецкой разведки не мог не знать чего-то о том, о ком хотел знать всё.

     Конечно, пользоваться своими связями ради добычи лишней и личной информации было делом не особо приличным. То есть, за него можно было бы жестоко поплатиться. Жорж знал где работает Люсиль, чем она там занимается и, можно сказать, знал, о чём она там думает. Он использовал для этого только проверенные связи, чтобы никто из его начальства не смог узнать о некой француженке, затисавшейся на немецкую сторону. Конечно, узнай они, было бы два исхода - завербовать Люсиль Фужер на свою сторону и, что ещё хуже, убить её, если найдётся хоть какой-то намёк на то, что она связана с чем-то французским. А он бы нашёлся - Люсиль совершала денежные переводы во Францию. Пусть через Гаагу и посредника - так только опаснее и подозрительнее. Страшно подумать, что могло бы с ней стать, если бы на месте Жоржа оказался кто-нибудь побесчестнее! Хотя и его нельзя было назвать безгрешным.

    Но война закончена. Почему молчит Люсиль об их дочери? Почему промолчала тогда, когда они встретились в редакции? Может быть, боялась, что Доминика умрёт и что тогда она ему скажет? Но это так бездумно глупо, да и Люсиль не способна на подобное - слишком альтруистично для неё, что ли. Скорее, всё это её чертова гордость виновата. Он поэтому-то, собственно, и не говорил Люсиль о том, что знает о своей дочке - было интересно узнать её причины молчания. Сейчас больше не было причин молчать. Так в чём же дело?

    Прикрывать её стоило, в отдельных случаях, риска лишиться жизни, но если она так решила - её не остановить и остаётся только защищать. Да и защитил ли он её? Да, конечно он знал, кем Люсиль там, в Нойвиде, работала. Знал и молчал. Всю мировую войну, когда он ложился в кровать, он знал, что где-то там, под тёмным небом, где горят чужие звёзды, лежит она с каким-нибудь немцем в постели. Он винил себя, что тогда, в редакции, он не взял её, не остановил, не сказал... Но что было бы, останови он её?

    Он бы остановил её, они бы поженились - при лучшем раскладе, конечно. Но ведь эта её гордость способна убивать - не столько других, сколько её саму.

     Но её гордость никогда не убьёт его любовь.

    Они поженились бы и что потом? А если бы его убили? Он оставил бы после себя не только семью, нуждающуюся в деньгах, но и семью, впутаную в паутину тайных связей с немцами. Вся эта редакция журнала жёлтой прессы "Ля вью" была только прикрытием. Агентам нельзя жениться - это внегласное правило любого из них. Желательно, никогда. Чтобы не подвергать любимых верной смерти.

     Но если бы он не стал немецким агентом, как тогда бы он мог влиять на ход войны? Самым большим желанием его было спасти её город от немцев - Кольмар, который так близок к границе с Германией. Спасти её, её семью, их ребёнка. Но жениться агентам нельзя. Их жёны будут считаться теми, кто знает слишком много, особенно, если их мужья казнены за измену родины. Таких не любят, таких убирают. А дети? Что стало бы с их ребёнком? Да и согласилась бы она, если вернуться к истокам, выйти за него замуж и стать Люсиль Лувье? Именно она попросила его не вспоминать, что было между ними тогда, в далёком 1915, когда... Нет, они никогда бы не поженились.

    Жорж перевернулся на другой бок. Глупая! Глупая Люси! И почему-то каждый раз, как он осознавал её глупость, он начинал ненавидеть свою собственную. Не будь он так глуп... Зачем ему всё это было нужно? Весь этот шпионаж. Глупости какие-то! А ведь могла бы быть семья. Настоящая.

    Всем этим шпионажем он сделал хуже не только себе, но и своей родине. Конечно, она победила и он мог только радоваться. Но, скорее всего, жить ему его желание всё контролировать, здесь, в Париже, во Франции, оно уже не даст...

    В комнату вошла Люси. Жорж затаился, подстроив свое дыхание под типичное дыхание спящего человека. В голове была пустота - оглушающая пустота, наступающая после того, как разом по ней пролетят все самые тяжелые в твоей жизни мысли.

     Люси, казалось, не боялась его разбудить, шарясь в карманах его пиджака, висящего на стуле, с громкими шлепками отправляя всё содержимое на стол - видимо, нервничала. Надо же, даже не снесла стул в темноте. Наверное, просто помнит, что он стоит там ещё с Бог весть каких времён.

- Чёртов шпион, - прошептала она, видимо, не находя того, что ищет. - Даже это уже спрятал, предатель, - Жорж опешил, кашлянул. Люси прислушалась, но Жорж уже снова спокойно, сонно дышал.

     Откуда она знает? Жорж издал какой-то непонятный звук, означающий поражение собственной глупостью. Ну как он мог забыть, что этот Дюваль, который за ней увивался со своими грёбанными васильками, тоже работал с ним, чёртов агент НН3! А ведь он, Жорж, знал, что этот старый пендерь, в побеге за благосклонностью Люсиль сделает всё. Конечно, было бы не плохо, если бы этот придурок лгал. Но он не лгал. Он, Жорж Лувье, действительно шпион. Но Люсиль так просто обзывает его предателем, будто...