Паркер Джонс, помоги 18 +

9

18.ЗА ОГРАЖДЕНИЕ

Они брели по предутреннему бульвару. Вдвоем. Держались за руки и шли. Под ногами шуршал гравий. Подсохшую осеннюю листву подсвечивали ярко–желтые фонари. Скамейки пусты, урны переполнены.

Максим не спрашивал о Паке, но Лера думала о нем непрерывно. Его призрак почти исчез, растворился в темноте улиц. Возможно, он спрятался за серым рекламным щитом и наблюдал, а возможно, следовал за ними бесшумно, изредка напоминая о себе холодным дыханием и ледяной судорогой воздуха. Все, чего хотелось сейчас – содрать ненавистные лодочки, босиком дойти до кафе, выпить чашечку кофе и съесть горячую слойку. Запахи ванили и корицы, доносившиеся из круглосуточной пекарни, сводили с ума.

– Пак тебя не обидел? – наконец спросил Максим. – Расскажи, как он принял тебя? Строил из себя звезду?

– Нечего рассказывать. Была с Паком в шатре, но запомнила только боксершу–фанатку. Ты видел ее. Она конкурс meet&great выиграла. – Лера, немного кривившая душой, нарочно сменила тему и прикоснулась к синяку на лице Максима. – Болит?

– Не обращай внимания, – отмахнулся от ее нежности Максим. – В этот раз никаких встреч с Паком. Передаешь полицейскому письмо и едем домой.

Лера кивнула. Второй раз за день она заключала сделку. Сначала с Олегом. Теперь с мужем. Только на этот раз Лера не была уверена в себе. Она знала, что не сможет устоять перед улыбкой Пака.

В переходе засыпал в обнимку с акустической гитарой пьяный нищий. Временами он трепал струны, извлекая глухие аккорды.

Неподалеку лежала засаленная кепка, в которой блестела мелочь. Максим бросил в нее сторублевую купюру и сказал:

– Брат, дай поиграть.

Нищий промолчал, а его нечёсаная голова упала ему на грудь. Гитару он держал не крепко. Правая рука в дырявой перчатке, та, что перебирала струны, съехала, после и левая ослабила хватку и перестала сжимать гриф. Лера потянула Максима за локоть, но муж зло глянул на нее и без спроса выпростал гитару из объятий бродяги.

– Сыграю и отдам, – вполголоса сказал Максим.

Он две минуты возился с чужим инструментом, натягивал струны и отпускал их. А потом вдруг запел... Ту новую песню, которую все утро бормотал и мычал в спальне.

Лера пыталась обуздать свое нетерпение. Скоро рассвет. Призрак Пака вьется впереди и показывает единственный правильный путь к отелю Пака настоящего. И если они не поторопятся, призрак разозлится, и Лера больше не увидит кумира. Не передаст ему письмо.

– Ну как? – поинтересовался Максим.

Лера пожала плечами. Не знала, что сказать. Максим никогда раньше не был таким. Ритмичным – да, перепевающим гармонии Пака – да. Дерзким, имеющим стержень, опору – нет. В эту балладу так и просилась гипнотическая смесь из рваных рэп–битов, быстрых аккордов электрогитары и тихого свирельного проигрыша.

Рассказать о своих соображениях Лера не успела. Максим сунул гитару владельцу и обидно произнес:

– Так и знал! Перестанешь играть девчачьи песенки Пака и начнется…

– Ты даже не дал мне сказать! – рассердилась Лера, ускоряя шаг по переходу.

«Пусть помучается», – подумала она.

– Подожди! – крикнул Максим и поплелся следом.

Лера слышала его неторопливые шаги. Но не останавливалась. Бежала. На распутье, у нескольких выходов, замерла. Две дороги почудились. Одна, легкая и позитивная, вела к отелю Пака. Другая, трудная и мрачная, вела обратно, к Максиму.

Лера выбрала первый путь.

На площади со стеклянными куполами было многолюдно. Парни и девчонки в измятых джинсах и желтых толстовках с портретом Пака жадно пили воду из пластиковых бутылок и с надеждой смотрели на арочные окна Паковского номера. Света в них не было. Лера вздохнула.

Успели.

Некоторые фанаты развалились на бортике, где утром сидела Маринка. Спали, подложив под головы яркие дутые куртки, объемные шарфы и шляпы. Возле ограждения смуглый бородатый парень пел под гитару песни Пака. Сидящие вокруг него – подпевали. Их голоса звучали не так хорошо, как у Максима, но Лере вдруг захотелось пойти послушать. Не получилось. Максим схватил за руку и поволок к памятнику, где покачивался взад–вперед полусонный полицейский.

– Уважаемый, – обратился Максим к мужчине.

– Проблемы? – лениво зевнул полицейский, не переставая покачиваться.

– Да, – ответил Максим. – Нужно письмо одно передать мистеру Джонсу. Поможете? Могу заплатить.

Максим раскрыл бумажник и вдруг понял, что он пустой. На секунду переменился в лице. Но полицейский даже глаз не открыл.

Лера поняла, что нужно действовать.

– Идем, Макс, – сказала она, хватая мужа за рукав.

И Максим не сопротивлялся. Оглядывался, но шел к ограждению. Туда, где пели под гитару.