Паж и Лилия

Глава 8. Декамерон

Жан-Луи Де Ногаре Де Ла Валет, будущий герцог Д'Эпернон, происходил из прославленной военной фамилии, родился в Пуату, был гасконцем и ярым католиком. Поэтому нет ничего удивительного, что он отличился беспредельной храбростью и умом в войне с протестантами, получил под свое командование французскую роту гвардейцев и стал одним из любимых миньонов короля.

 Все эти качества привели к немалому количеству недоброжелателей, но Ла Валет, любившей своего суверена, не обращал внимания на такие мелочи как парижские слухи.

Тем более, что сегодня на исходе ночи он получил весьма важное задание: арестовать заговорщика и предателя Франции Эрнотона Де Камерона. Плохо было только одно, что этот зловредный человек был лично отобран Ла Валетом на службу в королевских гвардейцах.

Получив приказ для ареста, Д'Эпернон в сопровождении герцога Бурбона и графа Де По, выехал из Лувра прежде, чем успели открыть главные ворота.

-Если повезет, то мы застанем Де Камерона в Розовом Кусте, куда он, наверняка, вернулся, если только Роксана не зашибла его насмерть, – радостно потирая руки, возгласил Маринус Бурбон.

- В таком случае мы четвертуем его мертвое тело, - философски заметил Ла Валет, державшийся наряжено, ибо опасался королевской немилости из-за совершенного промаха.

Натаниэль и Маринус наоборот были необычайно веселы, несмотря на то, что не сомкнули глаз сегодняшней ночью. Единственное, что они успели так это переодеться в самые роскошные одежды по случаю такого праздника как арест Де Камерона.

Граф Де По одел тёмно-зелёный камзол с чёрными и серебряными вышивками, такими же были его чёрные замшевые ботфорты. Белыми в костюме графа стали перчатки и подбой на чёрном плаще. Всё это дополняли серебряные звёздочки, украшавшие своей россыпью рукава одежды Натаниэля, и жемчужные цепи. А герцог Де Бурбон облачился в камзол, плащ и чулки ярко-багряного цвета. Что считалось вызывающим и смелым нарядом.

Когда солнце едва успело позолотить шпили Нотр-Дама и крыши Турнельского дворца отряд гвардейцев добрался уже до злосчастной гостиницы для влюбленных.

Де Камерон, до сих пор дожидавшийся свою госпожу, успел уже прийти в отчаянье. Не было вестей, не было костюма, чтобы одеться, да еще и голова ужасно болела от полученного удара.

Где-то за час до рассвета, наконец, появились известия. Черная Лилия, проходя мимо окон гостиницы, сумел передать Эрнотону письмо для герцогини Монпансье.

Так что когда Де Камерон услыхал яростный стук в дверь, то пришел в неописуемую радость и в чем мать родила бросился открывать, впуская дорогих гостей. Коими оказались вовсе не очаровательная Екатерина Де Гиз, а грозные друзья короля при шпагах.

-Ба! – выкрикнул герцог де Бурбон, - да он уже подготовился к отправке на тот свет!

- Каким он пришёл в этот мир, таким и уйдёт.- заметил Де По.

- Господин Де Камерон!

- Ла Валет пренебрежительно осмотрел голого виконта и зачитал ему приказ, пока самого бедолагу окружили солдаты, не дав ему даже возможности прикрыть свою телесную наготу. Де Бурбон и Де По в стеснении отвернулись, осматривая интерьеры башенки, на стенах которой были развешаны картинки фривольного содержания, способствующие разжиганию любовного пыла.

-Что у вас в руках, Де Камерон? – услышали братья холодный голос Ла Валета.

- Фу, не говорить же ему прямо, что у него там. – скривился Де По.

Тут же они развернулись, уставившись на молодое и цветущее тело гвардейца. В его правой руке покоилось письмо. Оно было написано на специальных деревянных дощечках, закрытых хитрым замочком. Такими пользовались многие дворяне того времени, чтобы сохранить в секрете свои записи.

-Это мои записи, - Де Камерон сильно побледнел, только что он собирался отпираться по поводу предъявленных обвинений, но письмо от Черной Лилии, конечно бы, усугубило его положение. Не говоря уже о том, что оно предназначено было герцогине Монпансье, и получилось бы, что Эрнотон погубил свою возлюбленную.

-Дайте их сюда, - Ла Валет протянул руку повелительным жестом.

-Нет, господин, - слова с трудом срывались с губ Де Камерона.

-Что значит нет? – удивлению Ла Валета не было предела. – Я сейчас же велю посадить вас в тюрьму без лишнего разбирательства, тем более что у меня есть на это все основания. Так не усугубляйте же ваше положение, господин Де Камерон, еще и непослушанием.

-Я не могу отдать вам эти дощечки, - пролепетал Эрнотон, краснея.

-Что вы такое городите?

- Это любовное письмо одной дамы. Я не могу распоряжаться такими вещами как честь женщины. И я запрещаю и вам делать это. Письмо от женщины священно и никто не имеет права его вскрывать!

-Что за глупости! Это наверняка от ваших сообщников. Немедленно отдайте письмо, иначе я прикажу вырвать у вас его силой! Мало вам того позора, что вы стоите перед нами в таком непотребном виде, не имея ни одежды ни шпаги, так еще и к своему позору хотите прибавить сопротивление королю!

Эрнотон прижал к груди письмо и состроил яростное и отчаянное лицо, так что стало понятно, что он собирается сопротивляться до последнего, защищая честь своей дамы, а на самом деле ее жизнь.

-Я предан королю и ни в чем ему не сопротивляюсь! – взревел он.

-Тогда именем короля я приказываю: отдайте мне это треклятое письмо, сударь! – багровея, закричал Ла Валет, разозленный неожиданным сопротивлением.

-Именем короля заклинаю вас не требовать от меня такого! Я подчиняюсь лишь его величеству, и лишь ему клялся в верности, поэтому требую лишь его вмешательства! Пусть король прикажет мне!

-Ах ты подлый предатель! – не удержался Бурбон, - как ты смеешь апеллировать к королю, которого предал чуть ли не на смерть! Скотина! Падаль!

- Не смей произносить своими нечестивыми устами имя короля, подлый предатель! – добавил Де По.