Пчелка Думка и Ленивый нос

Пчелка Думка и Ленивый нос

Фух, ну и жарища! А ведь только утро, хоть и июльское.
В восемь часов утра пчелка Думка летит, торопится отыскать медоносные растения. Желательно кучу.
Ого! Удача какая: елки расступились и Думка уткнулась в пахучее жёлтое поле. Ну-ка, понюхаем… Донник. Это растение такое, с желтыми цветочками. Донник для Думки – вроде холодильника для человека. Думка залезает в холодильник прямо с лапками, а в нем все полки уставлены нектаром да пыльцой. Она ёрзает там, пачкается, вся мордашка в пыльце:
- Вот неряшка я! – Думка лапками пыльцу скатывает в шарик и складывает в корзинки, которые привязаны к задним лапкам. – Так, здесь – всё, лечу дальше! – и перебралась бы Думка на другой цветок, но тут случилась гроза. Только что улыбчивые  облака обернулись серыми тучами. И чего это они, обидел их кто? Налетел холодный ветер. Он бесцеремонно толкнул Думку в спину. Думка, было, хотела ответить нахалу, но спора не вышло. Наглый силач толкался без остановок. Он вытолкал маленькую пчелку с поляны, из леса и больно припечатал к оконному стеклу чьего-то дома. Затем оттащил за шкварник и как дунет еще разок. Думку зашвырнуло в тепло, она стукнулась о что-то мягкое, которое храпело, потом откатилась и шмякнулась еще раз о мягкое, но уже не такое теплое. Пыльца рассыпалась, хоботок поцарапался. Думка попыталась встать, но уж очень лапку ломило. Думке стало страшно и хотелось горько заплакать. И Думка заплакала.
- Сегодня же суббота, дайте поспать! – тот, кто храпел, протер глаза ладошкой, чихнул, сел на кровати и увидел на ее краю Думку:
- А-А-А!!! ПЧЕЛА! – засигналил мальчик лет десяти. Он осторожно выбрался из-под горы ватных одеял, переполз через три подушки, нащупал своей пухлой ногой пол, ступил на него, схватил журнал и стал скручивать в жесткую трубу. Пока готовил оружие, глаза будто приклеились к злобному полосатому насекомому. Когда бумажная дубинка была готова, хозяин комнаты замахнулся и со словами «Вот – тебе!» грохнул по тому месту, где еле шевелилась пчела.
Мимо!
Думка собралась с мыслями. Хорошо, что в улье посещала уроки самообороны и целебного улепётывания из опасных ситуаций. Так! Где там у этого злыдня гляделки… Ага! Нужен приём «Тычок в глаз – и наутёк через окно». Маленькая пчёлка прицелилась и пулей выстрелилась в мальчишеское лицо. Мальчик крепко зажмурился, набрал в рот воздуха, будто решил нырнуть под воду, выставил вперед испуганные ручки и стал отмахиваться бумажным оружием вслепую. Воевать с противником, закрыв глаза, оказалось сложно. Мальчик так махнул, что завернулся вокруг себя. Журнал выпал из руки и стукнул по голове. Солдат крякнул и свалился на пол.
Когда мальчик раскрыл глаза, то сказал: «Ой!» Это было очень большое и протяжное «ООООООЙЙЙЙЙ!», а в конце этого «ОЙ» можно было бы поставить тысячу восклицательных знаков. Потому что. Напротив мальчика. Сидела. Пчела. Размером. С него. Самого! Рядом возвышалась невозможно огромная кровать, сущая гигантиха. А комната выросла в спортивный зал!
- Ты не ушибся? – прогремела пчела и жалобно посмотрела на мальчика. Мальчик почесал шишку на лбу и захныкал:
- Почему всё такое выросшее!?
Думка подковыляла к журналу-дубинке и прочитала название «Волшебство в домашних условиях»:
- Всё ясно, сам себе удружил, на вот, почитай, - Думка смело взяла мальчика за руку и подвела к дубинке.
- Что же мне теперь, всю жизнь козявкой быть! Это всё ты виновата! Зачем кусаешься? – зло закричал мальчик.
- Кусаюсь!? Ты что, варенья объелся? – рассердилась Думка. – Меня ветром занесло, у меня работа простаивает!
- Я бы и поел варенья, да как теперь? – кричал мальчик на Думку. – Скоро мама придет, принесет мне в кровать шоколадные пирожные с газировкой. А кто их есть будет?
- Ой, а ты что же, прямо в кровати завтракаешь? – удивилась Думка и перестала злиться. Для нее это было настолько необычно, что она совсем забыла про вражду, которая завязалась между ней и десятилетним человеком. Вообще-то Думка совсем не злобная, когда ей злиться-то, у нее что ни минута – то деловая, весь день расписан.
- Конечно в кровати! – продолжал сердиться мальчик. – Потом телек смотрю, потом мама обед приносит…
- Вот это скукотища! – перебила его Думка и посмотрела в окно. Там стучался солнечный лучик, а когда ему никто не открыл, спокойно прошёл в комнату и устроился на белом носу-картошке ее хозяина.
- Мне пора, - засуетилась Думка. Она подобрала с пола рассыпанную пыльцу, затолкала ее обратно в свои корзиночки и, хромая, направилась к окну.
Мальчик испугался: куда ему теперь, такого размера?! Что делать?
- А, а, а ты куда? –одернул Думку дрожащий голос.
- На работу.
- Так выходной же…
- У меня нет выходных, - улыбнулась пчелка.
- Ничего себе, - позабыл о страхе мальчик. Он на секундочку задумался, как это так, без выходных, каждый день в школу, что ни день – то будний, пожалуй, чокнешься… - А что… что ты работаешь? - заикаясь от любопытства и экстренного желания поболтать, спросил мальчик. Болтать было больше не с кем, а если пчелка улетит, то разговоры не светят, пожалуй, до самой смерти…
- Я собираю нектар и пыльцу с цветов и деревьев, - ответила Думка, подползая к подоконнику.
- Возьми меня с собой! – выпалил мальчик и сразу же подумал, что пчелка вряд ли разрешит. Мама, например, не разрешила бы летать. Она мало чего такого разрешала. На прошлой неделе вот не разрешила походить босым по луже после дождя. Хотя лужа была очень даже претёплая!
- Полетели! – запросто ответила Думка.
- Меня зовут Антон, - обрадовался Антон и решил, что неплохо познакомиться. – Но родители меня называют Ленивым носом.
- Очень приятно, я – Думка. Люблю думать и размышлять. Вот сейчас, например, я думаю, как же ты полетишь, без крыльев? Антон побелел еще хуже, чем был. «Совсем что ли на улице не гуляет? Лето на дворе, а он белый как лист бумаги», - подумала Думка, затем еще раз задумалась и сказала: - Раз ты уменьшился от того, что тебя стукнуло журналом о волшебстве, значит, надо еще раз стукнуться о него. Антон, не думая, разбежался и стукнулся о журнал. И крылья отросли.
- Отлично! – обрадовалась Думка. – Полетели.
Ленивый нос вытянул в стороны прозрачные летные конструкции, махнул ими, подумал «вроде несложно» и вскарабкался на кровать. Там взял разбег, оторвался ногами от мягкой взлетной полосы и… не полетел. Шмякнулся на пол.
- Махай активнее, тогда получится, - сказала Думка. – Слушай, поскорее бы, мне до обеда надо тысячу медоносных цветиков облететь.
- Тысячу?! – Антон аж присвистнул. Он напрягся и заработал крылышками во всю свою мальчишескую мощь. Раскочегарился , как печь в бане, покраснел, стал потом обливаться и… на этот раз полетел. Он поднимался вверх, стараясь добраться таким образом до уровня окна: - Ой, ой-ой-ой, лечууу! – радовался взмыленный Антон. Такой зарядки ему еще никто никогда не задавал. И это вместо завтрака-то! Окрыленный насекомомальчик поравнялся с подоконником, пробежался по нему босыми ножками, оттолкнулся и вылетел на улицу. Натуживаясь до предела, он устремился вперед. Рядом летела Думка, она показывала дорогу к доннику.
Начался лиственный лес. Высоко лететь! Страшновато. Не зацепиться бы за ветки и листья. Ого. Рядом летят попутчики, божьи коровки, другие пчелы, обгоняем комаров. Пролетели мимо пауков. Чуть не угодили в паутину. Навстречу несутся тоже насекомые. Жужжат. Глаз да глаз, чтобы не вляпаться во «встречку».  Не помешал бы регулировщик, да знаки дорожного движения, то есть воздушного. ЛЕЧУУУ. Так. Березовая роща. Дубовая роща вперемешку с ёлками и кленами. Что это там светится впереди? Ага. Цветочное поле. Кажется, прилетели.
 Хоть лететь и здорово, но оооочень уж тяжко. Особенно для Ленивого носа. Антон был счастлив плюхнуться на цветок, но донник к тому слабо располагал, совсем неудобно было в него плюхнуться и разлечься. Поэтому Ленивый нос плюхнулся на листик донника, уцепился толстыми ручками за стебель, лбом прилип к нему, отдышаться не может.
- А я думала, - сказала Думка, - что люди – ловкие и умелые, ведь у вас есть такие удобные приспособления: руки и ноги.
- Сейчас бы бутерброд не помешал… - размечтался Ленивый нос, вытирая пот со лба своими пухлыми приспособлениями. Думка погрузилась в листик донника, втянула в хоботок нектар, исвозюкалась в пыльце, скатала ее в два шарика, поместила в корзинки задних лапок и дала лёту.
- Эй, Думка, меня подожди! – крикнул Антон и бросился вдогонку, а когда поравнялся с ней, то стал ныть:
- Я устал, хочу пить, есть хочу, я никогда так долго не голодал, - а дальше снова стал мечтать о еде: - Вот бы взять два поджаренных квадратика свежего хлебца, а посередине уложить квадратик сыра, колбаски колёсико закатить да с чаем сладким вприхлёбку. М-м-м… - Антон закатил глаза.
- В поле ничего такого нет, - ответила Думка. – Есть нектар, попробуешь?
Ленивому гурману не хотелось лопать сомнительные продукты, но есть хотелось нещадно. Он подумал и сказал:
- Нет, нектар - не буду. Если бы он нектарином был – тогда да. Хотя… Слушай, у тебя случайно нет лупы?
- Есть, - и Думка вытащила лупу.
Антон оторвал два жёлтых листика донника и надставил над ними лупу. Солнце прошло через лупу щкварчащим лучом и выписало на них причудливый поджарый узор. Антон вылил в ладошку нектар из цветка и распределил его между цветочными ломтиками. Облизнулся и отправил завтрак в рот. Думка захлопала в лапки:
- Здорово ты придумал! Это потому, что ты хорошенько полетал. Когда много двигаешься – думается лучше, и на ум приходят дельные мысли!
- А. Поэтому тебя зовут Думка, - догадался Антон.
- Точно так! – Думка опять зарылась в цветок, собрала в корзинку пыльцу и сказала: - Нам пора в улей, мои корзиночки заполнены, надо выгрузить. Ленивый нос доел свой бутерброд, запил капельками утреннего дождя, которые скопились внутри цветка, наскоро растолкал по карманам пыльцы. Светловолосый пчеломальчик заляпался с головы до ног: и без того нечёсаная шевелюра слиплась из-за сырости и «нектарости» и торчала по всей голове светлыми кочками. Некогда голубая пижама с красными ракетами теперь перекрасилась в жёлтую, по которой летали жёлтые ракеты. Белые коленки тоже пожелтели. Антон облизнул испачканные в желтых липких катушках пальцы, обтёр их о пижамные штаны, расправил крылья и поспешил за Думкой. Надо заметить, что лететь было уже легче: тренировка творит чудеса!
Но и у чудес, бывает, заканчивается топливо. Ленивый нос, подлетая к дому пчёл, еле передвигал крыльями, язык вывалился и, чтобы хоть как-то себе помочь, загребал руками, как в бассейне, в который, впрочем, никогда не ходил, потому что ленился.
У улья было пчелюдно, прям не протолкнешься, хоть локтями орудуй. Суета, как в аэропорту в сезон отпусков: одни взлетают, другие приземляются, третьи проходят паспортный контроль. И кругом очереди. Те, кто оказался у самого входа в улей толкаются так, будто раскупили год назад билеты на решающий матч по футболу, а теперь протискиваются на стадион, чтобы занять свои ценные места.
Думка ловко приземлилась, станцевала мазурку и спокойно провальсировала дальше, чтобы занять очередь на вход. Антон решил последовать ее примеру. Приземлиться изящно у него не вышло. Вместо этого он шваркнулся не пчелиную взлетно-посадочную полосу, а вернее точку, зашевелился в стиле диско, а еще изобразил полуприсядку из народного танца. Полную присядку, до пяточек, изобразить не удалось – Антон не ходил ни в какие спортивные секции и танцами не увлекался. О присядке знал из телевизора. Пчелиная охрана тут же окружила нерадивого танцора и грозно зажужжала. По гладкой антоновой кожи поползли мурашки ужаса. Он попытался выкрутиться балетным «фуэтэ», но, понятное дело, вышла полная нелепость. Антон запутался в ногах, завернулся штопором, завалился на бок и рухнул. Стража подхватила чужака под руки и стала выталкивать с территории улья.
- ААА! – завопил Ленивый нос. – Я - с Думкой, пропустите меня!
- Чужим строго запрещено входить в улей! – рыкнул охранник и больно ткнул своей лохматой лапой Антона в глаз.
- ААА! – взвыл Антон. – Чего вы деретесь! Другой охранник подошёл к нему  вплотную и сильно толкнул в спину. Антон чуть не свалился с летного поля в траву, а падать по человеческим меркам было прилично, не меньше трех этажей. Антон бы заплакал, но ситуация не располагала. К счастью, Думка заметила потасовку и прибежала на выручку:
- Не троньте, он - со мной. Пропустите, пожалуйста, Антона, он пыльцу принес. Охранники расступились и позволили Антону пройти. Пчеловек важно провальсировал мимо недоброжелателей, он был счастлив надеть на себя спасательный круг, который ему бросила Думка, плавать-то он, как видно, совсем не умел. Умел только наблюдать в Ю-тубе за тем, как другие плавают, то есть дают сдачи.
- Я подумал, спляшу танец и спокойно пройду за тобой… - прошептал на ухо Думке Антон. Думка засмеялась:
- Танцем я сообщила остальным пчелам, что разыскала медоносное поле, чтобы остальные знали, куда лететь за нектаром и пыльцой. Тебя не пропустили, потому что ты пахнешь по-другому. Кстати, танцуешь тоже не очень.
Антон дыхнул в ладошку и поморщился, зубы-то не почистил. Еще бы, когда их было чистить-то…
Время уже двигалось к обеду, и жара на улице стояла несусветная. Антон с Думкой проталкивались на стадион, то есть в улей. Мысль о том, что можно укрыться в прохладном помещении, придала Антону сил. Он танком налег на впереди идущих, вдавив пчелиную массу в улей. Но когда оказался внутри, глаза его чуть не вылезли из повседневных своих мест. Антона окатило ведром жары. Духота плотно прижалась к бедному пчеломальчику, залезла в ноздри, высушила язык, превратила горло в самую сухую пустыню, какая отыщется во всем мире. Ленивый нос еле разлепил губы, чтобы прохрипеть:
- Воды!
- Конечно-конечно, - рассеянно ответила Думка, - но не сейчас. Прямо сейчас нужно нектар и пыльцу, что мы принесли, передать приёмщице. Ленивый нос попытался сглотнуть, но глотать было совершенно нечего. Изнуряющая духота легла на плечи горячим мешком и подкашивала ноги. Антон упал на четвереньки. Так он обычно выползал из банной парилки, в которую его загоняли родители. Воды досталось только глазам: они обливались горячим потом.
- Почему так жарко…и так шумно? – прочмокал губами Антон.
- Это мёд «варится»: пчелы машут крылышками на нектар, влага из него испаряется, он загустевает, потом в него добавят нужных ферментов, и он нектар в мёд. Ты любишь мёд?
- А то! – ненадолго ожил Ленивый нос. – Знаешь как вкусно с блинчиками вприкуску… - он уселся, закатил глаза, облизнулся сухим языком и на секундочку вспомнил о своей человеческой жизни, о завтраке, обеде, телеке… Антон почувствовал толчок и тут же открыл глаза: какая-то наглая пчела обнюхала его, чихнула и стала шарить по карманам. Вытащила шарики пыльцы, фыркнула и потащила добычу к ячейкам.
- Ну и манеры! – возмутился Антон. Он попытался встать на ноги, но ничего не вышло. «После такой парилки никакая баня не страшна», - подумал расплавленной головой Антон, привстав на карачки. Противная приёмщица отнесла награбленное в ячейку. Свежий нектар облепила бригада махальщиков – и на Антона навалился еще один горячий мешок поверх старого:
- Фух, уйдем отсюда, я больше не могу! – взмолился Ленивый нос.
- А нам и так пора, - ответила Думка.
- Куда еще?
- Как куда, обратно в поле, дальше собирать пыльцу и нектар.
- Опять?!
- Да всего лишь еще девятьсот девяносто девять раз слетаем туда - обратно – и всё!
- Сколько-сколько?! – и Антон, не помня себя, пополз к выходу. Когда Ленивый нос очутился снаружи, потное его лицо окатила приятная воздушная волна, горячие мешки свалились с плеч, захотелось даже полетать. Думка принесла воды, Антон напился, и сразу получилось встать на ноги. Антон заработал крыльями, взвился вверх, словно заправская пчела, и полетел за Думкой. За ними летели и другие пчелы их улья.
- Много у тебя братьев и сестер, - сказал Антон, оглядываясь на летящее племя. – А я вот один в семье ребенок.
- У меня нет братьев, у меня – только сестры, - ответила Думка. – А ты куда-нибудь летаешь, ну то есть ходишь?
- Ну до холодильника хожу, например. На лавочку около дома выхожу посидеть…
- И всё?
- Нет, не всё. В гости хожу к Сереге. Это мой друг, живет на одном со мной этаже. Далеко, как вы, пчёлы, не хожу, то есть не летаю.
- А я никогда на лавочке не сидела. Это – интересно?
- Ну как тебе сказать… Пока сидишь, можно мороженое слопать или ворон сосчитать.
- Хм, никогда не считала ворон… - Думка насторожилась, когда речь зашла о птицах. – Если я начну считать птиц – они меня съедят! У меня врагов знаешь, как много!
- Ну и сколько, врагов?
- Считай: птицы, осы, пауки, муравьи, лягушки, мыши…
- Ничего себе. А у меня враг один единственный, Пашка из соседнего подъезда. Он вечно мне подножки ставит, а еще смеется надо мной… - Ленивый нос повесил нос.
- А зачем смеется? – спросила Думка.
- Говорит, что я первый жиртрест нашего дома.
- А что же ты ему не врежешь хорошенько?
- Ага. Я ему врежу – он мне врежет, а я не люблю, когда меня бьют.
В этот самый момент непонятно откуда к Думке подлетела миленькая птичка и цапнула ее за бок своим острым длинным клювиком. Видимо, Думка успела разгадать ее хищные намерения, поэтому вовремя увернулась и не попалась птичке на обед. Но птица все же хотела обедать. Она опять разинула клюв и устремилась к Думке. Пугаться или размышлять было некогда. Ленивый нос немедленно подлетел к Думке, встав на пути маленького остроклювого ястреба, и выставил свой мягкий кулачок вперед перед собой. Зажмурился и представил, что на него надвигается ненавистный Пашка. От этой мысли мякгий кулачок превратился в злую железную кувалду. И тут случился удар. 
Антон разлепил глаза. Далеко внизу, на земле, трепыхалась миленькая птичка. Кулак горел огнем.
- Антон! – подлетела Думка. – Вот это удар! Ты же спас мне жизнь. И не испугался пчелоеда! Вот это смельчак. Спасибо тебе! – Думка обняла Антона.
И правда – вот так да! Ведь могу же, могу! На тебе, получай, злосчастная птичка! О, нет, спасите, меня хочет убить самый сильный мальчик в мире, великий Антон!.. Ну берегись, Пашка, получишь теперь у меня!
Антон завис в воздухе с торжествующей улыбкой. Уже вечерело. За работой, болтовней и расправой над врагом время пролетело, и пора было возвращаться в человеческий мир. Думка с сожалением проводила своего друга. Пчелка и пчеловек сели на подоконник антоновой квартиры.
- Ой! – засуетился пчелоАнтон. – Как же я обратно человеком стану?
- Вспомни о журнале и поймешь, как, - улыбнулась в ответ Думка.
- Тьфу-ты, замотался, забыл, - засмеялся Ленивый нос. – Жаль расставаться.
- Мне – тоже.
Друзья пожали друг другу руки, крылатый Антон спланировал на журнал и – бац! – крылья отвалились, а человеческий рост вернулся.
Дверь отворилась, и в комнату вошла мама.
- Ой, мамочка, привет! – Антон кинулся обниматься.
- Где ты был?! – бросилась в ответ обниматься мама. - Почему ты такой чумазый, в чем ты испачкался? Мы тебя с папой весь день искали!
- Ты знаешь, я был пчелой, собирал пыльцу, ходил в пчелиную баню, а еще дрался с врагом… - Антон взахлёб пересказывал свой удивительный день.
- Как, пчелой? – опешила мама.
- Ну так, бац и превратился в пчелу, а потом познакомился с пчелкой, а она научила меня собирать нектар и летать, и вообще…
- А-а-а, - протянула мама в ответ. Антон понял, что это «а-а-а» было «а-а-а» понимающего человека, по-настоящему понимающего.
- Невероятно! – сказала мама и повела Антона умываться.
- Ужасно невероятно! – подтвердил Антон и добавил: - Ты мне больше не носи завтраков и обедов в кровать, я сам на кухню приду. А еще думаю записаться в секцию бокса.