Пентаграмма семи чувств

Пентаграмма

Пентаграмма семи чувств

«Судьба изменчива, и меняется она обычно только к худшему».

Эзоп

 «Их болезнь сделала возможной веру в любую ложь, которая была им удобна, лишь бы и дальше можно было этой болезни потворствовать, доходило до того что они убеждали себя, что не больны вовсе».

Хьюберт Селби Мл.

Пролог

Ощущения всегда дарят нам полноту видения. Когда мы просто наблюдаем глазами, мы словно смотрим фильм, лишь отголосок того, что бы мы почувствовали, прикоснувшись к дорогому сердцу предмету, вдохнув запах родного дома, услышав смех собственного ребенка, попробовав приготовленный матерью ужин… Мы словно бы глядим в пустое, безжизненное зеркало. Да, предметы движутся, да, мы видим их цвет, переливы, тени, объем. Но разве этого достаточно?

Внимая лишь осязанию тоже не прожить. Как можно не видеть света? Знать шелковистость травы, но не слышать ее шороха, не ощущать ее нежного запаха после жатвы, не чувствовать вкуса мягкого белого чая у себя на языке, не видеть ковыль, качающийся под напором ветра и кажущийся огромным волнующимся морем?

А как же на счет слуха? Говорят, что есть слепые люди, которые отлично обходящиеся без зрения, так как имеют прекрасный слух. Что же, действительно, словно летучие мыши, они составляют картину происходящего по откликам и отзвукам. Выживают, за неимением другого выхода. Но существовать, не зная на своих ладонях ни твердости камня, сложенного горными ландшафтами веками; ни нежного, едва уловимого запаха асфальта после дождя; ни ведая всего великолепия альпийских вершин, где валуны лежат на нефритовых лугах – это ли жизнь?

Может, сможем продержаться на одном обонянии? Да, мы будем чувствовать все, что находится рядом – шершавость запаха утреннего свежеприготовленного кофе, ясный и чистый аромат срезанных диких роз, запах тела после душа с миндальным маслом… Но снова же. Не достаточно.

Про вкус и даже говорить не стоит.

Каждое чувство по-своему важно. Лишившись одного из них, мы теряем часть полноты, наш пирог ощущений уже лишится одной своей составляющей. Мы отрываем с корнем один из органов чувств, даже не замечая этого – мы лишь предполагаем, что он не функционирует. На самом деле мы, по сути, полностью его лишаемся.

Но теряя одно чувство, мы заменяем его другим. Гораздо хуже, когда с нашим телом прощаются сразу несколько.

Однако есть и шестое чувство.

И есть любовь.

ЧАСТЬ 1

СОРЕВНОВАНИЯ НА КОНЧИКАХ ПАЛЬЦЕВ

Глава 1

Я недовольно бурчала, держа в руках кучу фирменных пакетов из бутиков.

- Ты меня убиваешь! – возмущенно прошипела я в прикрытую завесу раздевалки. – Ты там уже два часа торчишь!

Из кабинки послышался приглушенный чих.

- Вот видишь, правду говорю! – вспомнилась мне народная примета. – Давай пошевеливайся!

- А сама-то! – воскликнула подруга по ту сторону тяжелой ткани. – Я тебя в книжном целый час ждала, и притом я сейчас даже не утрирую! Ты проторчала перед полкой с классикой двадцать три минуты, а перед зарубежной фантастикой тридцать восемь, я засекала!

Я покачала головой. Неужели не понятно, что книги – это уж явно важнее всякого шмотья, которое она понатаскала со всех вешалок всех магазинов в торговом центре?!

- Это все потому, что из классики выбрать легче – там произведения, в отличие от современных, нормальные, - высказалась я. На самом деле, мне лишь бы с ней поругаться. - А сейчас половину книг нужно на свалку отправлять – такое чувство, будто они тоннами печатаются, просто меняются имена главных героев и автора. Даже названия иногда друг у друга копируют…

Из раздевалки вновь послышались шорохи.

- Вот именно поэтому я и люблю фирменные вещи. Их на фабриках не штампуют…

Я закатила глаза.

Ну что тут скажешь, когда оппонент с самого рождения тебя не слушает?

- Сейчас, только кофту натяну… - произнесла Дана задумчивым тоном, явно размышляя как бы это совершить, не испортив прическу. – О чем ты там говорила? Ах да. Книги. Вечно эти книги. Ты вообще когда в последний раз на свидание ходила?

Любимые две темы моей подруги – вещи и парни.

Неисправима.

- Ты же знаешь, мне это не интересно, - со вздохом сказала я, поправляя тяжелую сумку на плече.

В ней лежали новехонький томик Лермонтова, пара небольших книжечек доселе неизвестной писательницы из Нью-Джерси и «Реквием по мечте» в новом издании (как всегда куча, и как всегда хватит все равно ненадолго). Из-за этого кожаная сумка падала с моего плеча, и мне приходилось постоянно ее поправлять. Но, честно говоря, это были приятные хлопоты.

Я уже предвкушала, как приду домой, сделаю себе белого чая, лягу на мягкий диван, укрывшись стеганым одеялом, и открою новые, хрустящие, шикарно пахнущие издания…

- Что ты сказала? – переспросила я подругу.

Кажется, она что-то говорила, а я как всегда витала в облаках. Каюсь, такое случается довольно часто. Понятное дело, я люблю свою подругу, но ее вечная девичья болтовня меня убивает наповал выстрелом в голову. Ну не мое это, сплетничать и обсуждать накаченных парней, снимающихся в том или ином сериале.

Из кабинки послышался вздох.

- Мужика тебе надо, вот что я сказала, - повторила Дана, а затем распахнула кабинку. – Ну как я? – поинтересовалась она, придирчиво осматривая свое тело в зеркале.