Перекрестки

Письмо

Как верили, что главное придет,

Себя считали кем-то из немногих

И ждали, что вот-вот произойдет

Счастливый поворот твоей дороги.

Судьбы твоей счастливый поворот.

А. Макаревич, «Паузы»

Письмо

Андрей увидел конверт под колесом своего мотоцикла, когда вышел из бара. Он прыгнул в седло и, не успев включить зажигание, заметил что-то белое под передним колесом. Осторожно подобрав конверт, Андрей повертел головой в поисках шутника, но вокруг было на удивление пустынно. В правом верхнем углу конверта красовался зеленый прямоугольник с надписью «марка» и смайлик. Адресовано «Живущему мечтой». От кого – только адрес и тот еще любопытней: планета Тральфамадор, Сирения, Мизантрополис, Дикий сад, Озеро слез, лестница в небо, стучать трижды. Почерк явно женский. Конверт выглядел потрепанно – видимо, его уже вскрывали.

Приехав домой, Андрей первым делом вскрыл конверт и извлек три разнокалиберных тетрадных листа. Синие чернила, размашистый почерк. Порой буквы не вмещались в клетки  и сползали, а иногда строки взлетали вверх. Андрей повертел листы и так и этак, задумавшись, имеет ли право лезть в чужую жизнь. Еще полчаса назад подобная мысль его не посещала – ведь нашел письмо именно он и в качестве адресата более чем подходил. Решив, что если текст его не заинтересует, Андрей не станет дочитывать и завтра же оставит там, где взял.

Наверное, каждой девушке нужен такой осенний денек, чтобы развеять едва нахлынувшую грусть, - прочел он. В самом нашествии этой тоски уже звучали несмелые нотки осени. Музыка, скребущая по сердцу воспоминаниями – казалось, давно потерявшими важность. Надежды – в каждом году своя, и ни одна не оправдалась. Ожидание того, что никогда не произойдет и сожаление о годах, прошедших в этом ожидании. В двадцать два ожидание совсем иное, чем в двадцать семь. В нем больше горечи и осознания его тщетности, но в душе меньше боли, с  которой частично справилась.

Андрей отложил письмо и прошелся по комнате. Ясно, очередная заунывная лирика рефлексирующей барышни. И вообще, в письмах принято обращение, а тут его не наблюдается. Андрей любил читать, но в книгах его больше привлекало действие, чем размышления. И все же, он решил добить хотя бы лист, а потом видно будет.

Нужен такой осенний день, когда хочется пройтись по магазинам одной, ничего конкретного не выискивая. Хочется чего-то на память о еще не наступившей осени, о непридуманной, а потому еще не обманутой надежде. Старая школьно-студенческая привычка – новые тетради по всем предметам. Гулять по заваленному листьями парку, вдыхая аромат свеженаступившей унылой поры. Ловить холодные солнечные лучи в хрупком стеклянном воздухе. О чем-то мечтать, кого-то ждать. Начало индикта.

С легкостью покупок исчезла некоторая знаковость вещей. Их много, они хорошие и недорогие, но кашемировый зеленый свитер за треть зарплаты стал почти символом позапрошлой осени. Почему осени нужен символ? Новый запах и особая музыка… декорации для очередной надежды или попытка жить, оправившись от крушения старых? Зацепка, чтобы вспоминать через пару лет. И даже если эта осень станет худшей в жизни, спустя годы будешь скучать по ней. Альбом Оpeth, аромат «Донны», занятия испанским, инструменталы, под которые читала, и «Город туманов», рассказы подруги...

У прошлой осени не было символа, если не считать черно-красного зонта. Лишь один человек и новая работа. Человек, которого даже призрачно не было в жизни, но он не придуман. Зачем же надежда явилась, если ей суждено рухнуть? Только чтобы придать жизни вкус, цвет и смысл, оживить предвкушением чуда? А потом - хвать конфетку изо рта! Жестоко.

Андрей тяжело вздохнул. И в его жизни бывали такие моменты, но он быстро вычеркивал их из памяти. Подслушивая чужие мысли, он ждал, что вот-вот появится новый персонаж, девушка перестанет говорить намеками, и случится что-то важное. Но остался один лист, а этого слишком мало для перемен.

В двадцать семь некоторые уходят из жизни, а ты толком не начала жить. Одни осколки, предчувствия, томления, поиски, терзания. В двадцать два еще веришь, что вот-вот произойдет нечто переломное. Но оно не произошло ни в двадцать три, ни в двадцать пять. У некоторых в сорок лет жизнь только начинается, но это слабо утешает. Они, вероятно, знали, что так и будет, что они достойны. А ты уже не веришь. Всю жизнь ищешь смысл, не желая верить, что в самой жизни его немного. Не берешься за многие дела, потому что не видишь в них резона, лишая себя простой радости. Учись играть и получай удовольствие! Возможно, это несколько противоречит христианскому модусу вивенди, но, у Господа прекрасное чувство юмора.

Ваша беда в том, что вы слишком серьезны, - вспомнил Андрей барона Мюнхгаузена. А ведь все просто: любви не хватает. Загрузился чужими паранойями и даже нашел в них что-то созвучное, хотя… сначала она, вероятно, не знала, к чему придет, а записывала, чтоб душу облегчить. Почему же потом выбросила?

Он перевернул последний лист и посмотрел в конец. Датировано пятнадцатым августа. Месяц назад.

Подари себе такой день. Городской шум в прохладном драже сентября. Возможность побыть одной и чему-то порадоваться. Развеять тоску ненужной покупкой. Утонуть в новой музыке, пропутешествовать в новую книгу, где непременно отыщешь себя. И каждый раз, выходя из дома, твердить как мантру свой возраст, чтобы не казаться кем-то, кто уже давно умер. Чтобы не получить чужую жизнь, пройдя мимо собственной.