Перекрестки зари

Глава 16. День Ярмарки

Эзилриб так и не смог заснуть. Недружелюбные стены давили со всех сторон. Никогда раньше Волантрес не ощущал себя настолько одиноким. Даже когда умер отец, семья никогда не оставляла его: долгими ночами тогда ещё мелкая Марион ревела у него на груди, а мама с годовалой Глори ночевала с ними в одной комнате. В свои пятнадцать он чувствовал себя брошенным в безжалостный взрослый мир, ответственным за мать и сестер, преданным безвременно погибшим отцом, но никогда - одиноким. И эта жуткая пустота, грызущая изнутри, его пугала.

Через слюдяное оконце стали просачиваться первые тонкие лучики утреннего солнца, однако в каморке все равно царил полумрак, и мужчину это вполне устраивало. Он мог притвориться, что не видит маленькую сгорбленную фигурку в тени стены.

Дио не произнесла ни слова с самого вечера. Когда они вернулись, она сразу забилась в угол и с тех пор оставалась там, не подавая признаков жизни. Эзил тоже молчал, ведь не знал, что мучительнее - правда или неведение.

Что, если все то, чем нас кормит официальная пропаганда, ложь?. Раньше даже мысли об этом казались хорийскому капитану кощунственными. Но сейчас... Чем больше времени он проводил в компании эльгае и этой чудной нарконки, тем больше сомневался в том, в чем был уверен с детства. Об эльфах всегда говорили как о неразумных диких животных, но их цивилизация далека от первобытной, хоть и сильно отстаёт от технологий Хоры. И если людям врут о таких вещах, то что же мешает Стеклянному Кабинету (1) скрывать намного, намного больше? 

Сейчас даже избитая история смерти Гейла Волантреса выглядела мутной и нелогичной. Вернее, она всегда казалась Эзилрибу таковой, но только сейчас мужчина позволил себе думать об этом. Отца якобы убили подлые нарконы во время внезапной партизанской атаки. Он героически защищал форпост в одиночку и полёг в бою, унеся за собой нарконских шпионов. Его, естественно, тут же признали героем, устроили пышные похороны в Лерате, и даже памятник поставили. Столько фарса, аж противно.

Сразу возникает вопрос: как он это сделал? Ответ на него, естественно, власти умалчивают. Более того, когда Эзилриб по юношеской наивности решил запросить материалы по делу отца, выяснилось, что оно строго засекречены. Тогда Волантрес спустил все на тормозах, не до того было. Ни личных вещей, ни тела на месте происшествия найдено не было. Все списали на сверхъестественные способности нарконов. Очень удобно: мифической силе можно приписать все что угодно, ведь никто не знает, на что она способна.

Кроме Диоланте.

Она была там. Почему-то мужчина был уверен в этом на сто процентов. Нарконка явно была близка с Гейлом, судя по тому, что именно ей он оставил дорогие ему вещи – альбом с фотографиями и несессер с письмами матери (их Волантрес нашел, слегка покопавшись в сумках). Самый логичный вывод из данной ситуации - Дио убила отца Эзила. Но тогда почему она так бережно хранит все это барахло?

Слишком много несостыковок. Быть может, от Гейла Волантреса решили избавиться, точно также, как и от его сына? Одна мысль об этом заставляла кровь стынуть в жилах. Получается, на их семью объявлена охота. Но почему? И где гарантия, что мать и сестры в безопасности в центре адской паутины под названием Лерат? Если да, то дела плохи. Их бы следовало спрятать от правительства, пока им не успели навредить. Вот только как, ирб возьми, он это сделает, сидя в Вире? Волантресу дико хотелось кому-нибудь набить морду, содрать костяшки пальцев вкровь, реветь от бессилия. Да только разве это поможет? Нет.

Его мысли вновь вернулись к Дио. Вот уж кто самое загадочное лицо в данной истории. Как так получилось, что она оказалась здесь именно тогда, когда его перевели по службе? И если нарконка действительно была свидетелем гибели отца, то почему выжила сама? Если подумать, мужчина не знал о ней ничего. Сколько ей лет? Откуда она родом? Есть ли у нее родные и близкие на родине, в Нокардисе? Куда она направляется? Он все больше и больше воспринимал девушку как нормального живого человека. И это сильно не нравилось Эзилрибу, хотя бы потому что она не человек. Также Диоланте все еще оставалась потенциальной убийцей его отца.

От вопросов и недосыпа у него пухла голова. Звенящая тишина здорово давила на нервы. Сейчас бы вдарить какой-нибудь дури, чтобы мозг перестал работать раз и на всегда…

Звук отдаленных шагов в коридоре заставил его вздрогнуть. Нарконка зашевелилась.

В дверь бодро постучались. 

- Рин Диоланте, рал Эзилриб, - раздался назойливо-звонкий голосок их остроухой знакомой. – Я войду?

- Да-да, конечно, - поспешно выпалила Дио, вскакивая на ноги.

Она избегала смотреть в строну Эзилриба.

Дверь распахнулась, явив им Уларен. Сегодня она была одета значительно практичнее – изящное женственное платье заменила свободная льняная рубаха, заправленная в грубые холщовые штаны. К поясу девушки были пристегнуты простые двойные ножны с кинжалами, а на руках красовались добротные кожаные наручи. В руках она держала корзинку, источавшую изумительные ароматы.

- Сегодня будет замечательный день! –Первая дочь, пышущая энтузиазмом, вплыла в каморку Эзила и Дио, будто в королевские покои. 

Улыбка, не сходившая с ее лица, выглядела такой искусственной, что Волантрес невольно скривился. Его всегда раздражали подобные Лар – люди, стремящиеся скрыться от собственных проблем за маской мнимой веселости. Почему им так необходимо так рьяно доказывать самим себе, что все хорошо? Неужели они действительно думают, что их упрямое нежелание признать собственные проблемы заставит их исчезнуть? 

- Вот ваш завтрак, - эльгае поставила корзинку на кровать. – Давайте быстрее ешьте, вам еще столько всего предстоит увидеть!

Дио не пришлось долго упрашивать – стоило ей услышать слово «еда», как она мигом очутилась рядом. Откинув хлопковую салфетку, нарконка картинно втянула носом воздух, принюхиваясь. Тут ее глаза расширились, и она молниеносно выхватила что-то из корзинки. Эзилриб даже не уловил момент, когда она запихнула что-то себе в рот. 

- О фвадкие фдобные бувочки, - промычала девушка, активно жуя. – Пыфща Фыятельных!(2)

Ее удовлетворение отдалось где-то на задворках сознания Эзилриба. Еще один досадный факт – эта их дурацкая энергетическая связь. Она тоже сильно действовала на нервы. Быть раскрытой книгой перед кем-либо - не самое приятное ощущение.

- А то, - гордо задрала нос Лар. – Их пекла бабуля Ро с Ассамблейской кухни. Во всей Вире лучше не найдешь!

Лицо Дио выражало почти детский восторг и неподдельное счастье. Она с таким упоением вгрызалась в выпечку, что Эзил невольно улыбнулся. Именно в тот момент, когда их взгляды на короткий момент встретились. Мужчина тут же напрягся и усилием воли вернул лицу непроницаемое выражение.

-Хочешь? – невинно спросила нарконка, протягивая мужчине булку, щедро посыпанную сахарной пудрой. Ее большие аметистовые глаза походили на матовое стекло, а губы слабо растянулись в улыбке, но Волантрес чувствовал ее волнение и страх. Она боится меня?

- Не подыхать же мне с голоду, - проворчал мужчина, резко выхватывая сдобу из рук нарконки.

Я с тобой еще разберусь. Но не сейчас.

В корзине помимо выпечки нашлись три вареных яйца и кусок мяса, которые Эзил благополучно умял. Насытившись, он глубоко вздохнул и спросил:

- Что мы сегодня делаем? Сидим в комнате, как послушные детки?

Уларен возмущенно вскинула бровь. 

- Упаси Великая, - фыркнула эльгае. – Сегодня Весенний Фестиваль, и вы пойдете со мной. Это не обсуждается.

- Позволь уточнить, - подняла руку аловолосая пигалица. – Ты получила разрешение на то, чтобы нас выпустили?

Первая Дочь скривилась.

- Да, - нехотя выдавила она. – Вот только…

- Орина(3) Уларен, - раздался низкий мужской голос откуда-то из-за двери. – Мне подождать вас здесь или внизу? 

Голос принадлежал рослому эльфийскому парню из наяр, судя по насыщенно-голубому цвету кожи. Его длинные белые волосы были заплетены в толстую крученую косу, перекинутую через плечо. У эльфа было неказистое, спокойное лицо с грубыми, чересчур резкими чертами. Он, как и Лар, был одет весьма практично: в простой белый балахон наярской гвардии. Из-за спины его виднелась рукоятка массивного меча.

- Я буду вам искренне благодарна, если вы пойдете вперед, Гелар Ректо, - нарочито вежливо ответила Первая Дочь. 

- Ваше желание для меня закон, Орина. - коротко поклонился наяр и скрылся в глубине коридора, оставляя после себя гул стихающих шагов.

Эльгае тяжело вздохнула и страдальчески закатила глаза.

- Надо полагать, вот оно, твое «но», - ехидно констатировала Дио.

- Не смешно, - угрюмо буркнула эльфа. – Отец сказал, что пустит вас в город, только если с нами будет этот синий. Вот не было печали…

- Не расклеивайся, - задорно улыбнулась ей аловолосая пигалица и пихнула ту в плечо. – Мы с тобой! Тем более, раз уж нас выпускают пастись на травку, нам сегодня нам предстоит большое дело. 

- Какое дело? – не поняла Лар. – Я просто хотела показать вам город и сводить на Ярмарку.

Эзилриб нервно усмехнулся. Иногда он задавался вопросом: имеет ли безрассудное бесстрашие Дио хоть какие-то берега? Если и да, то, похоже, весьма призрачные.

- Мы должны выяснить, кто стоял за твоим похищением, - в аметистовых глазах девушки мелькнул зловещий огонек. – И узнать, что за ирбовщина творится в этой крепости.

***

Ярмарка пестрела праздничными одеждами и голосила на все лады. Диоланте то и дело сглатывала подкатывающую к горлу тошноту. Нарконке то и дело начинало казаться, что оглушающая махина толпы вот-вот собьет её с ног, будто набегающая волна, и задавит, как насекомое.

Их маленькая делегация с трудом протискивалась через эльфийскую массу. Лар бойко прокладывала им путь, активно пихаясь локтями. Следом за ней семенил Эзилриб, хмуро взиравший по сторонам. Процессию замыкал наследник наяр, спокойно рассекавший толпу, будто родную реку.

Дио старалась не смотреть на широкую спину Волантреса, маячившую перед ее глазами. Теперь у нее не будет иного выхода, кроме как рассказать ему все. О жестокости людей, о бесстыдной лжи, которой мужчину кормили последние десять лет, и о той горькой правде, которую от него скрыли. Но стоило ей только подумать об этом, у нее отнимался язык и холодели руки. Рассказать – значит пережить весь тот кошмар снова.

- Лар! – выкрикнула нарконка, силясь перекрыть царящий на улице гвалт. – А куда мы идем?

- Увидишь! – бодро отозвалась Первая Дочь. – Тебе понравится!

Дорога, по которой они шли, постепенно начала расширяться и ушла под уклон. Однако народу не убавилось. Подул прохладный ветерок, и девушка поежилась. Нехороший знак. Солнце-то высоко стоит, и небо чистое… Быть сегодня дождю.

Вдруг плечо Дио легко и участливо тронула широкая, твердая ладонь наярского парня.

- Эло Диоланте, - мягко позвал он. – Мне кажется, если вы поднимете голову, то увидите кое-что интересное.

Нарконка невольно обратила свой взор туда, куда сказал Ректо, и задохнулась. Перед ее взором лежала та самая площадь, на которую они приземлились вчера. По крайней мере, так казалось на первый взгляд.

За одну ночь обычный пустырь превратился в огромную арену. Эльфы всех цветов кожи окружили ее плотным кольцом и скандировали на разные голоса. По периметру развевались яркие разноцветные флаги.

Единственная трибуна возвышалась над народным морем будто одинокий утес. Уларен явно вела их туда. Стоило высоким эльгайским детинам завидеть их группу, как им расчистили путь, и они беспрепятственно поднялись по крутым ступенькам на возвышение. Там уже сидела известная им генерал Аннан, а также вчерашний белобрысый сосед по столу Дио в компании своей младшей сестры. Стоило Первой Дочери завидеть приземистую блондинистую эльгае, ее и без того напускная улыбка превратилась в оскал.

- Посмотрите, за кого братик попросил, - тихо выплюнула Лар сквозь зубы так тихо, чтобы расслышала только нарконка.

Диоланте предпочла пропустить колкость мимо ушей. Вне душащей, кричащей толпы она почувствовала, как липкий страх потихоньку отступает. Девушка глубоко вздохнула. Возможно, когда-нибудь она вспомнит, почему большие скопления народу вызывают у нее священный ужас. Горькая усмешка слегка исказила губы нарконки. Когда-нибудь к ней вернется память, ведь верно?

Она приземлилась на жесткую скамейку с самого дальнего края. Забиться в угол и не выделяться – довольно действенная тактика, но только не для единственной красноволосой нарконки в городе. С другой стороны, оказаться в середине меж двух огней Дио тоже не хотела: между правой и левой сторонами трибуны, на которых расположились лидеры наяр и эльгае, царило густое, как кисель, напряжение. Скамейка оказалась жесткой и узкой. Впрочем, нарконку это не слишком удивило – она вообще не наблюдала в этом городе хоть сколько-нибудь удобной мебели. Рядом с девушкой пристроился Эзилриб, тщетно пытавшийся скрыть загнанные взгляды, которые он кидал по сторонам.

- Не думала, что могучий капитан Волантрес будет так дрейфить при виде обычных эльфиков, - ехидно шепнула Диоланте на ухо блондину. 

- Я не боюсь, - угрюмо буркнул мужчина. – Мне просто не по себе.

- Струхнул, струхнул, струхнул! – принялась скандировать нарконка с нахальной миной.

- Прекрати, - рассердился Эзил. – Вечно ты ведешь себя как дите малое! Мне сейчас совершенно не до твоих глупых шуточек.

- Фу, какой ты скучный, - картинно надулась девушка. – И вообще, может я и вравду ребенок. Я же не знаю сколько мне лет.

Эзилриб хмуро покосился на нее и тяжело вздохнул.

- И как ты собираешься расхлебывать это дерьмо, которое тут творится? – поинтересовался мужчина, немного развалившись на лавке.

- Дорогой, кабы я знала, бы тебе сразу рассказала, - резонно заметила Дио в процессе рассматривания своих перчаток.

- У тебя что, совсем нет плана? – убито констатировал Волантрес. – Серьезно?

- Абсолютно, - беззаботно кивнула нарконка. – Ни единой мысли по этому поводу. И вообще, помолчи, будь добр.

- Позволь спросить, зачем? – флегматично спросил Эзилриб.

- Я думаю.

- О, а ты умеешь, оказывается, - искренне удивился блондин. Диоланте сделала вид, что ничего не услышала.

Перед ними плюхнулась Уларен в расстроенных чувствах.

- Интересно, а могло ли быть все ещё хуже? - проворчала девушка себе под нос, обняв колени руками.

- Могло, - флегматично пожала плечами нарконка. - Например, хорийские войска с железками под вашими стенами. Кстати, если уж они смогли провезти сюда своего шпиона, ума не приложу, почему они все еще не здесь.

- Потому что, во-первых, людей недостаточно, во-вторых, железки не работают, - проворчал Эзилриб. 

- О Всевидящая, наивная ты душа, - закатила глаза Диоланте, - у вашего правительства есть и технологии, и люди для того чтобы укатать эту крепость в землю за час. Но, по какой-то причине, они этого не делают. Хотела бы я знать, почему.

- Говорите тише, - шикнула на них Первая Дочь, - не дай бог кто услышит, панику разведут до небес. Итак все не слава богине. 

- Н-да, эльфы всегда были слепыми параноиками, - фыркнула нарконка.

- Ага, - угрюмо буркнула Лар. - Никто не хочет верить в то, что Барьер уязвим, и поэтому все пытаются скинуть вину за происходящее на друг друга. Форменная дурость. Этот фестиваль должен был укрепить наши отношения с наярами, а они превращают его в цирк какой-то. Только посмотри!

Уларен расстроенно махнула рукой в сторону толпы. И действительно, если раньше масса эльфов казалась пестрой и разной, то теперь народ на площади разделился четко на две половины: сине-белую и бежево-серую. Крики становились все яростнее и агрессивнее. 

Тем временем на площади началось представление барабанщиков, но, казалось, никто не обращал на них внимания. Все ждали чего-то другого. 

- Скажи, а в чем суть фестиваля? - спросила Диоланте Первую Дочь. 

- Весенний фестиваль - главное событие года, - охотно пояснила Лар. - Во время него члены разных Семей показывают, на что способны. На нем воины обмениваются опытом и заводят связи, но главное - сражаются и определяют свой ранг. Конечно, он ещё сильно зависит от воли предков, и цвет тотема тоже важен, но результаты боев священны. Победитель получает все, что хочет. Чем выше ранг твоего противника, тем больше почести в случае выигрыша.

Тем временем шоу на арене становилось все более диким и необузданным. Барабанная дробь взревела зверем. На арену под скандирование публики громовой поступью вышел эльгай, всем своим напоминающий молодого медведя. Его обнаженные смуглые грудь и плечи бугрились мощными мышцами. Он окинул зрителей гордым взглядом и молвил:

- Да начнутся пляски с лезвиями, славящие наших великих предков! Да здравствует Весенний фестиваль!

Толпа взорвалась. 

- Я, Аргос Аракран, Второй сын семьи Аракран, правый глаз(4) мудрейшего Отца Заррока, объявляю бои открытыми! Найдётся ли среди вас смельчак, который посмеет бросить мне вызов?

Рёв толпы стал ещё громче. Но никто не выходил.

- Почему же никто не отзывается? - шепнула нарконка на ухо Уларен.

- Ты что, - отозвалась Первая Дочь, - он же один из лучших среди эльгае! А проигравший первый бой получает самое жестокое наказание, вплоть до изгнания из Семьи.

- Но, теоретически, - предположила Дио, - если победить его, то можно стать генералом?

- Да, верно... Погоди, что ты делаешь?

Нарконка уже не слышала Лар. Простой, как все гениальное, план, созрел в ее голове. Она с легкостью перемахнула через ограду, отделявшую трибуну от арены и изящно приземлилась на песок.

- Я, Диоланте Дженаали, Потерянное Дитя Рассвета, бросаю тебе вызов.

1 - Стеклянный Кабинет - совет министров при Канцлере, обладающий законодательной, судебной и исполнительной властями. Главой Кабинета является Вице-Канцлер.

2 - Сияющие - ранг высшей аристократии в Нокардисе, как правило, приближенные к Всевидящей семьи нарконов, а также семьи, происходящие от союзов А'лил Морр, Земных Путников.

3 - Орина - наярское обращение к наследнице

4 - Правый глаз Отца Семьи - самое близкое и доверенное к нему лицо.