Перелом

Глава IV: Звон колоколов света

Непродолжительный диалог вчера закончился уже столь очевидным сном. Вновь связанный слепыш расплылся по спине Марка. Мою нескончаемую сонливость перебила лёгкая напевная мелодия.

Звонкие, высокие такты плавно перетекали в торжественные, будто заигрывая и зазывая. Несмотря на то, что мелодия имела лёгкий и ненавязчивый характер, как фон живой природы, отчётливо ощущалась её мощь, даже отзвуки угрозы. Я понимала, что эти мягкие переливы являются предупредительным знаком для других, одновременно заманивая и охраняя.

Я не разбираюсь в классической музыке, не знаю нот, но даже мой ненаточенный слух определил тона колоколов и мягкие проблески инструментов симфонического оркестра. Заслушавшись мелодией, я неосознанно вытянула голову к источнику.

- Ты слышишь? Это Eversong, знаменитый Поющий город, – провозгласил Марк.

Странно, он назвал этот город знаменитым, но я могу поспорить, что ни разу не слышала о таком ни на уроках истории, географии, ни в интернете. Об этом должны говорить!

- Что мы там будем делать?

- Мы – ничего. Я пойду один, ты привлечёшь нежелательное внимание.

И снова его неоднозначная фраза меня смутила. Ну конечно, грязная слепая оборванка только помешает, люди будут презрительно смотреть на инвалида, отходить, таинственным целям Марка это точно не поможет. Я вновь опустила голову ему на плечо, смирившись со своей ролью.

Спустя несколько циклов биения его сердца, он остановился. Когда он опустил меня, я прижала свою руку к груди, и попыталась сравнить ритмы. Мощные удары его сердца эхом отдавались в моём теле, но я надеялась услышать свои, почувствовать хоть какое то сходство. Увы и ах, даже сокращения наших сердец различны. Точные и сильные удары сердца Марка не шли ни в какое сравнение с частыми и слабыми как у грызуна толчками.

Марк предстал в моём воображении большой, прекрасной розой, полной силы и энергии. Я же была увядающим бутоном, так и не увидевшим свет.

Тёплые руки неожиданно, для моего ушедшего вдаль сознания, прогнали завесу мыслей и вернули к реальности.

- С тобой всё хорошо? – спросил заботливый голос.

Я кивнула.

- Мне нужно спешить, но я вернусь раньше, чем игра прекратится, поспи, – он мягким движением опустил мне веки и тихо ушёл.

На что стала похожа моя жизнь, я лишь сплю и, что очень странно, ничего не ем. Я, словно дряхлая бабулька, проживающая последние минуты жизни в постели, окружённая детьми и внуками, когда каждый вздох может стать последним. Да, я очень на неё похожа, с одной лишь разницей – моя семья сейчас далеко от меня, и я не знаю, что с ними происходит.

Почему всё не может быть, как раньше? Надежды о возвращении зрения с каждым пробуждением кажется всё большими небылицами, а прошлая жизнь – счастливым сном. Я не хотела засыпать, но сон цветущим бальзамом расслабил сознание и унёс в столь блаженный мир. Я не хотела засыпать – больше нет – слишком тяжело просыпаться…

***

К мягкому ритму колоколов добавился бой барабанов, заглушающий всю симфонию. Это было похоже на гонги и горны, в Средние века они предупреждали город о надвигающейся опасности. Но почему сейчас? Что происходит? Как Марк?

Взволнованная происходящим, я привстала, но едва я это сделала, как чьё-то тяжёлое тело придавило меня к земле. Я хотела закричать, но знакомый голос прошептал:

- Тихо, иначе нас заметят. Открывай рот.

- Подожди, что это? – разволновалась я, когда он поднёс к моим губам ледяной тюбик.

- Ты хочешь видеть? – он знал ответ, поэтому продолжил, – Пей!

Холодная жидкость была кислой и вяжущей, я сделала всего один глоток, когда она тонким слоем покрыла весь рот и гортань, мешая дышать. Хотя на улице было тепло, меня била дрожь, идущая изнутри. Я будто проглотила кусок айсберга! Придавленная к поверхности, я попыталась закрыть горло руками и выплюнуть пакость, мешающую дышать, но Марк, не говоря ни слова, взял меня на руки и понёс куда-то. Заледеневшие мышцы рта были не в силах сомкнуться, не то что позволить мне произнести хоть слово. Язык, словно чужеродный элемент, изогнулся у меня во рту.

Но холод на этом не остановился, он стремительно стал распространяться во всех направлениях. Вскоре я не могла ощутить носа и ушей. Но не глаза, холодные импульсы воспламенили их, они беспощадно обжигали веки. Непроглядная темнота, окутывавшая их, стала красной. Горячие слёзы градом полились из них, словно лава из жерла вулкана.

По всему телу начались спазмы. Едва мышцы касалось холодное дыхание, в тот же момент она неистово начинала содрогаться, будто стараясь выйти из тела. Мне безумно хотелось вывернуться из крепких объятий рук, сопротивляющихся конвульсиям тела. Вскоре ледяной огонь коснулся рук и ног, сделав их бесконтрольными и дрожащими. Теперь я перестала контролировать своё тело. Бешеные руки непроизвольно ударяли по несущему меня Марку, не починяясь моей воле.

Конвульсии усилились, и Марк положил меня на неизвестную поверхность. Опоясав мышцы, стремительный поток холода завладел кожей. Едва он опустил меня, как буря стала утихать, и лютый мороз покрыл тело. Нещадные ледяные иглы обездвижили меня.

«Это не конец, не конец!»- кричало испуганное сознание. Но холод продолжил свой путь.

Он ушёл вглубь тела. Замёрзшая грудная клетка впустила разрушителя. Запас кислорода кончался и, боясь навсегда потерять сознание, я попыталась вздохнуть. Тяжёлые своды костей и мышц не поддавались, и вместо щедрой порции силы, лишь тихий хрип сопротивляющихся лёгких показывал, что я ещё жива.

Оледеневшие в напряжённом состоянии руки и ноги будто прижигало и рвало одновременно. Моё сознание уже было не в силах противиться боли и собиралось отключиться, когда холод дошёл до мозга. Через один тяжёлый вздох оно словно стало отмирать. Я не могла вспомнить ни одно из будто бы важных воспоминаний. Они бесследно погребались под толщей льда, раскинутого вокруг.