Переплетая нити судеб. О случайностях и закономерностях

Глава 13

Следующие двое суток пролетели незаметно – и вовсе не потому, что Ашасси получала какое-либо удовольствие от происходящего. За вечер они с Аидой составили (заслуга служанки) и выучили (совместными усилиями) небольшую благодарственную речь, которую полагалось произнести при официальном появлении пред светлыми (то бишь черно-красными) очами претёмного и худо-бедно – основное значение самых расхожих жестов императора, который нередко прибегает к ним, особенно если чем-то недоволен или имеет дело с человеком не самого высокого происхождения.

- Руки за спиной?

- Император готов слушать.

- Рука протянута ладонью вверх?

- Приказ подойти ближе.

- Ладонью вниз?

- Следует поцеловать императору руку в знак приветствия…

- Но?..

- Ни в коем случае не касаясь губами.

- Движение ладонью вправо?

- Разрешение вернуться на место.

- От себя?

- Император раздражен, следует поклониться и уйти…

И так продолжалось до глубокой ночи. Потом с утра невменяемую Ашасси растолкала Ионна и после торопливого завтрака полтора часа обучала ее ходить в туфельках на каблуке «Ну что вы, госпожа, он совсем не высокий, и трех пальцев не будет, понемножку, изящнее!». Только зажившие ноги обогатились новыми мозолями.

Затем травница, взбунтовавшись, вырвалась, чтобы посидеть с Даном, но никаких изменений в его состоянии пока не было. Лорд-целитель дежурил у его постели, изредка его сменяла сиделка, чьи обязанности, по сути, заключались в том, чтобы позвать лорда Лориэля, если вдруг что-то случится. Оттуда свою госпожу забрала Аида и потащила на примерку чудовищного платья, которое срочно перешивали под ее размер.

По доброй воле Ашасси бы его ни за что не надела. Оно оказалось весьма открытым и с крайне неудобным корсетом - он стягивал только талию, начинаясь сразу под грудью, которую безбожно натирал жестким бортиком. Пришлось спешно подшивать мягкую прослойку изнутри. За декольте требовалось постоянно следить, и когда оно сползло в пятый раз, открыв то, что обнажают только в спальне и в ванной, Аида, не выдержав, ловко подшила к изумрудно-зеленому платью с золотистой отделкой тонкие как паутинка золотистые же шнурки, удерживавшие его на плечах.

А теперь…

- И… раз-два, три… Госпожа! Госпожа, ну что же вы, на «три» вы еще не опускаетесь на одно колено, а замерев в поклоне, грациозно приподнимаете подол, чтобы на него не наступить!

Девушка утомленно выпрямилась. Эта муштра продолжалась уже битый час, но Ашасси до сих пор то путалась в последовательности, сосредоточившись на грациозности движений, то, зациклившись на последовательности, двигалась как корова на льду. А ведь она весь вечер на ногах – и на этих проклятущих каблуках, от которых ноги нечеловечески ныли!

- Это безнадежно, Ионна, - выдохнула Ашасси. – Совершенно безнадежно.

Судя по красноречивому взгляду служанки, та была склонна с ней согласиться.

- Так, ладно, - выдохнула горничная, тряхнув великолепной фиолетовой гривой. – Забудем про регламентированную скорость. Двигайтесь медленно, но размеренно. Обычно это сложнее и легче заметить промах, но так, по крайней мере, вы сможете нормально усвоить последовательность действий. Это лучше, чем если вы рухнете к ногам императора, запутавшись в оборках.

- Госпожа! – окликнула девушку Аида. – Я выписала для вас пятнадцать наиболее часто употребляемых при дворе титулов и обращений к их носителям…

Ашасси уткнулась лицом в ладони и горестно застонала.

На следующий день в восемь часов вечера она, все с той же однобокой прической (гладкой с одной стороны и с каскадом локонов, надежно скрывающих шрамы на шее, с другой) и в зеленом вечернем платье, потерянно озиралась в толпе собравшихся со всей столицы знатных гостей. На нее кидали любопытные взгляды, но, не будучи представленными незнакомке, у которой на лбу было написано «провинциалка», первыми не заговаривали. Ашасси повторяла про себя последние наставления Ионны: «Входите в числе последних, пока будете наблюдать за традиционным приветствием императора со стороны дебютанток других рас, подучитесь еще хоть немного. Когда император отпустит вас, выберите уголок поукромнее и постарайтесь держаться незаметно. Если вас кому-то представят, улыбайтесь и кивайте, но отвечайте уклончиво, тогда собеседник поймет, что вы не в настроении поддерживать разговор. После ухода императора можете смело уходить сами, но не раньше, или вам придется при всех назвать причину, и не гарантия, что Аргихар сочтет ее приемлемой».

А в душе нарастал ужас. Зачем, зачем он велел ей присутствовать здесь, зачем…

Девушка прошла в двери и забыла, как дышать, едва не застыв на пороге.

Яркие огни – живые желтые свечи и голубоватые льдистые магические светильники заливали светом главный зал. Зеркала, мраморные колонны, великолепные росписи на потолке – и идеально белоснежные стены, без лепнины, без обоев, без позолоты, которых можно было бы ожидать от императорского дворца. Восьмиугольное вытянутое помещение, с вертикальными узорчатыми арками с темно-красной отделкой в каждой, в центре зала углубление, к которому вели четыре невысокие, но очень широкие ступени, где тоже стояли гости. Там мелодично журчал небольшой фонтанчик… Загораживавший обзор широкоплечий мужчина в синем с золотом камзоле отошел, и Ашасси с содроганием увидела красные струи, затем – как под них подставляют круглые серебряные чаши, и сообразила, что это просто вино. Но впечатление фонтан на нее определенно произвел.