Переплетение.

Глава 1. Разбитая тишина.

Илья сидел за своим столом в кабинете, окружённый ворохом дел. На нём — тяжелые папки с записями убийств, грабежей, мошенничеств и других преступлений, которые словно давили на него своей суровой неизбежностью. Воздух в комнате был тяжёлым от бумажной пыли, перемешанной с кофе, который давно остыл в его кружке. Рабочее место выглядел как поле битвы: бумаги, скрепки, карандаши и документы казались бессмертными врагами, атакующими его усталый разум.

Перед ним стоял сканер, отстукивающий однообразный звук при каждом новом сканировании документа. Монотонный звук раздражал, но в то же время каким-то странным образом успокаивал, будто становился частью этого бесперебойного процесса. "Бип... щёлк... бип... щёлк..." — каждый раз этот ритм повторялся, как часы, отмеряющие его время.

Илья вздохнул, думая про себя:

— Боже, сколько ещё этих дел? Кажется, что они размножаются. Сколько судеб проходит через мои руки, через мой компьютер. Чужие жизни, чужие страдания... а для меня это всё просто работа, строки на экране. Как мы до этого дошли? Ведь когда-то мечтал о другом.

Пару лет назад, когда он только начинал свою карьеру, его наполняло чувство праведной миссии — искоренять зло, приносить справедливость. Но теперь... Теперь он стал частью этого огромного механизма. Каждое дело — это просто бумажный файл, который нужно обработать и передать дальше. Илья осознавал, что за каждым документом стоят чьи-то боль и потери, но годы работы притупили его чувства. Он научился видеть в этих бумагах лишь цифры и факты, не вникая глубоко в эмоции.

— Младший следователь, — мысленно повторил он. — Вот как я докатился до жизни такой. Просто оператор, да и только. Переноси данные, копируй, сортируй. А что дальше? Где реальные дела, где настоящая работа?

Он машинально вытаскивал очередной лист формата А4, сканировал его, ждал, когда загрузится, и снова повторял процедуру. Монотонность стала частью его дня. Иногда он мечтал о том, чтобы всё было иначе: чтобы каждый день приносил новые вызовы, как в кино, где следователи постоянно на передовой, расследуя сложнейшие преступления. Но реальность, как всегда, оказалась скучнее.

Звук сканера оборвал его мысли.

— Бип... — устройство оповестило его, что очередной документ готов.

— Надо заканчивать с этим делом, — пробормотал Илья, слегка устало глядя на экран компьютера, где файл уже начал обрабатываться. Впереди его ждали ещё десятки таких же папок, и, как он подозревал, начальник не даст ему передышки.

Его взгляд на мгновение остановился на папке с пометкой "Особо важное". Что-то внутри дрогнуло. Это дело касалось одного из самых жутких убийств, с которым ему приходилось сталкиваться. Даже через годы работы в отделе расследований, ему было трудно забыть фотографии с места преступления и отчёты экспертов.

— И всё-таки, работа следователя — это больше, чем просто документы, — тихо сказал Илья самому себе, взявшись за очередной лист.

Он знал, что за каждой цифрой, за каждым сканированным делом скрывается реальная история, которая однажды может вернуть ему ту искру, которой так не хватает в последние дни.

Вдруг в кабинет раздался стук. Илья оторвался от своих мыслей и машинально выпрямился, пытаясь придать себе деловой вид. Руки привычно сложились на столе, а взгляд принял серьёзное выражение. Буквально за секунду он превратился из усталого оператора документов в опытного следователя, готового к любым непредвиденным обстоятельствам.

—Войдите, — голос его прозвучал немного резче, чем он ожидал.

Дверь приоткрылась, и в щель заглянул Дима, его помощник, с чуть растерянным выражением лица.

— Илья Борисович, тут к вам женщина. Она говорит, что это срочно**, — проговорил он, словно не решаясь до конца войти.

Илья едва заметно поднял бровь. Мысль пронеслась в голове, и он невольно подумал:

"Дежавю. Что-то подобное уже было. И, как всегда, это будет либо что-то незначительное, либо головная боль на всю оставшуюся неделю."

Он знал, что неожиданные визиты женщин в его кабинет редко предвещали что-то простое.

— Пригласите, — коротко сказал он, кивнув.

Дима распахнул дверь шире, позволяя женщине войти. Она ступила в кабинет уверенно, но в её движениях сквозила сдержанная нервозность. Высокая, стройная, в элегантном, но несколько строгом сером пальто, она сразу привлекала внимание. Светлые волосы были аккуратно собраны в тугой пучок на затылке, создавая впечатление порядка и контролируемости. Однако её лицо, на котором легкой тенью лежала усталость, выдавало внутреннее напряжение. Тонкие линии вокруг глаз, следы бессонных ночей или длительного стресса, сочетались с отчаянием, которое она пыталась скрыть.

Она решительно подошла к столу, где сидел Илья, стараясь держать спину прямо. Её глаза, светло-голубые, выражали смесь напряжения и необходимости, как будто она пришла сюда не по своей воле, но была вынуждена. Он сразу узнал её.

— Светлана Елехина, — произнес Илья, слегка наклонив голову, вспоминая её лицо. События того старого дела пронеслись в его памяти, будто это было вчера, хотя прошло уже семь, а то и восемь лет. Она была свидетельницей тогда, давала показания по громкому расследованию, и он запомнил её благодаря её подробным и хладнокровным ответам.

Светлана кивнула, сдержанно улыбнувшись. Она попыталась вытянуть руку для рукопожатия, но её жест был несколько неуверенным, как будто она не была до конца уверена в своих действиях. Её рука дрожала. Илья заметил это, но сделал вид, что не обратил внимания.

— Добрый день, — её голос дрожал, хотя она старалась держать себя в руках. — Я рада, что вы меня узнали.

Илья встал из-за стола, протянул руку в ответ, внимательно наблюдая за её поведением. Он всегда умел читать людей, и сейчас в женщине он заметил не только страх, но и что-то большее — необходимость. Она явно пришла не просто так.

— Присаживайтесь, Светлана, — предложил он, указывая на стул напротив. — Чем могу помочь?