Перерождение

Глава 18. Помощник

Засветло Таша разбудил стук в дверь. Всегда чутко спавший староста тут же вскочил с кровати. В доме было холодно и влажно. Он схватил лежащую на полу футболку и быстро натянул ее. Через окно с улицы проникал густой туман. За открытой дверью стояла Сата. Она была чем-то взволнована.

- Что? – не проснувшийся голосом спросил Таш.

- Поздно ночью они привезли обратно Таню.

Таш провел ладонью по лицу и уставился на гостью.

- Она что-нибудь рассказала? – Таш не выдавал живого интереса.

- Нет. По словам ее соседки, она была очень слаба и быстро уснула. Что-то бормотала про Каро, но ничего понятного.

- И зачем ты тогда пришла? – Таш недовольно вздохнул. Сата растерялась, не зная, что ответить. – Мне недостаточно знать о том, что она мирно сопит у себя в кровати. Как только она проснется и сможет говорить, пусть дадут мне знать.

Сата наклонила голову в сторону и увидела за спиной Таша Мари. Она все также мирно спала в его кровати. От неожиданности Сата вздрогнула и уставилась на старосту. Он сверлил ее недовольным взглядом.

- Любопытство – грех, - спокойно утвердил Таш.

- Я нечаянно, извини, - девушка тщетно пыталась сгладить возникшую неловкость.

- Свободна, - приказным тоном произнес Таш, продолжая смотреть Сате прямо в глаза.

Она попятилась назад, ругая себя за любопытство. Развернувшись, Сата спрыгнула с крыльца. Таш закрыл дверь. Он посмотрел на кровать Кира: пустая и не заправленная со вчерашнего дня. Часы на стене показывали начало седьмого часа. В мыслях Таш выругался на неугомонную Сату, разбудившую его из-за пустяка. Сон был прерван. Подобно скорому поезду, он умчался в даль и запрыгнуть в его последний вагон не представлялось возможным. Таш прошел на кухню. Сев за стол, он начал перебирать рисунки. Но мысли о погорелом соседе не покидали его. «Почему его не возвращают?», - староста смотрел на дальнюю кровать. Вопросы без ответов нервировали. От напряжения у него подергивалась нога, а руки безвольно перекладывали рисунки с места на место. Их тусклые в утреннем сумраке краски лишь распаляли недовольство старосты. Он смотрел на них и ругал Каро за скрытность. За то, что он даже ему ничего толком не рассказал про план побега. Знания Таша находились в пределах изгороди, но до настоящей свободы было очень далеко. Им предстояло пройти еще две буферные зоны, значившимися красными – усиленно охраняемыми. Каро знал, как справиться с камерами слежения на деревьях и обойти патрули в лесу, но не поделился этой информацией с Ташем. Блуждающий по комнате взгляд вновь упал на пустую кровать Кира. Таш поморщился от еще одной непонятной тайны. Только в ней он не хотел разбираться. Она была той занозой, которую долго не рассматривают, а просто удаляют. Сейчас Таш даже радовался тому, что погорельца не было. Кира увезли, и его обгорелая физиономия не мелькает перед ним. Можно было расслабиться и спокойно думать о происходящем. Но тревожные мысли вернули размышления старосты к визиту беспокойной Саты… и Тане. Ее ведь тоже забрали вместе с Киром. И это несовпадение. Санитары были крайне небрежны. Обычно с детьми они ведут себя более-менее учтиво. Что же произошло сейчас? Таш подошел к окну и нырнул взглядом в сине-молочную дымку, перекатывающуюся мимо дома.

Староста вспоминал историю болезни Тани. Чем она могла так сильно заинтересовать лабораторных крыс? Таш стукнул кулаком по подоконнику. Он вспомнил, что Таня была одной из тех, кто обладал исключительным составом крови. АТ-циты в ее составе обладили редким для них свойством адаптивности к условиям, что предполагало возможность переливания любому из живущих в Деревне. Таш вспомнил, сколько раз у нее брали плазму. Таких как она называют «красными детьми»: их организм крепок и молод, выработка АТ-плазмы крайне быстрая, а по составу считается самой сбалансированной по микроэлементам. Для «красных детей» это одновременно и спасение и проклятие. С одной стороны, их пичкали гораздо меньшими дозами лекарств и меньше проводили опытов, чтобы как можно дольше сохранить баланс АТ-плазмы. С другой стороны, это делало их частыми гостями в лаборатории, где нередко у них отбирали до половины всей крови, а потом отвозили в дома для восстановления. Живые кровоносящие плоды. Как и любому культивируемому растению, им полагался особый уход. И этот уход был их проклятием. В домах, где жили «красные дети», было особенно холодно. В них устанавливали дополнительную систему охлаждения. Так как АТ-плазма быстрее вырабатывается в холоде. Питались они исключительно клетчаткой и ничем более. Два раза в месяц всем «красным детям» делались уколы феромона норадренола – гормон агрессии, выведенный в лаборатории из норадреналина. Невероятно болезненный укол, приводил к тому, что организм начинал выделять клетки т-грессоры, которые начинали поедать все вокруг. Это делалось в расчете на то, чтобы АТ-плазма обновлялась с удвоенной скоростью, для восстановления иммунного баланса. После процедур детей возвращали по домам, где последствия иммунной атаки они переживали вместе с опекунами. Не всем детям «повезло» быть в Деревне с родителями, но Каро приложил большие усилия для того, чтобы Кроберг позволила желающим взять под крыло обездоленных детей.

Таш вышел из мрачного тумана мыслей. Скоро рассвет. И рассеется туман или нет, но староста навестит малышку Таню. Она должна будет очнуться к обеду. Это значит, что Таш сможет с ней побеседовать. И он всячески отгонял мысли об обратном. А если Кира тоже вернут сегодня в дом – разговор предстоит и с ним. Но об этой необходимости Таш старался не думать. Слишком гнетущей была эта необходимость из-за всепоглощающего беспокойства за Каро. Не хватало еще перед этим подгорелым выпячивать свою тревогу.